Мы все придумали сами, даже того, кто придумал нас (с)/ Принц с принципами
Автор: flying_down
Бета: not yet (нету пока)
Тема № 2: Принцесса
Пейринг: Сузаку и Карен (призрак Юфемии, упоминаются Зеро, Шнайзель, C.C., Корнелия, Джинно, Ания, Дитхард, Тодо, Оги, Тамаки и пр.)
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Beware!
читать дальшеСкетча не получилось (опять рассказ или кусок повести, как угодно, по мне соскучился Лев Николаевич), ООС (силуэты, а не портреты) и АU (если уж быть особо привередливым; так как является вольной вариацией на тему продолжения Кода Гиас и может не соответствовать общепринятой фабуле). Ах да! Внедрен персонаж второстепенного значения. Но он лишь «вспомогательная фигура». Если кто не понял, то это просто авторская апология. Рекомендую ревнителям канона забыться и погрузиться в атмосферу самого рассказа, в противном случае лучше избежать фрустрации и не читать. Пожалуйста, обратите свое внимание на тот факт, что и Сузаку Куруруги, и Карен Козуки (она же Кален Стедтфелд) «образовались» из двух культур (британской и японской). Оба, по очень большому счету, двулики (искренне или нет) в 1-м сезоне. Тут конечно надо бы уточнить, но я надеюсь, что читатель не поленится и догадается сам, о чем я. Разница лишь в том, что первый ищет единство в симбиозе, а вторая отчаянно воюет на стороне японской монополии («неправильный магнит», но не шовинистка). Простите, и в этот раз автор не решился изобразить Куруруги в образе Данко, а Козуки – в роли Жанны Д'арк. Другое дело – Юфемия… о мертвых либо хорошо, либо ничего. Честное слово, в следующий раз напишу сатиру.
Дисклеймер: душами героев владеет Танигучи, телами - CLAMP, автор лишь их временно эксплуатирует как вудуист. «Я не волшебник, я только учусь!»
читать дальше
Mona Lisa, you can stop searching.
Don’t you know we’re not virgin?
Song “Make Make” by M. Oldfield
Гонконг – пограничный город-остров, выросший на рыхлой коулунской почве, обильно сдобренной западными инвестиционными фондами. Согласно Шэньжэньской Декларации от 1997 года Гонконг, он же Сянган, был официально провозглашен Специальным административным районом, наделенным статусом зоны свободной торговли между Китайской землями и Британскими колониальными владениями. По этому поводу, французский министр Маруа в шутку окрестил его дитем, чьи родители все никак не добьются единоличной опеки.
Несмотря на все превратности геополитики в этот вечно бодрствующий муравейник стекался капитал из обоих карманов, а с ним и косяки мигрантов: трудолюбивые гуандунские муравьи и пчелы, заезжие трутни-толстосумы, клещи-коммерсанты, беглые мотыльки и, наконец, любознательная и голодная саранча - туристы. Иными словами, разноликая живность варилась в этом огромном бурлящем котле. Коренное население, умудренное опытом, не сопротивлялось этому великому потоку, а, наоборот, всячески подражало новаторам-иностранцам и, конечно, торговало всем, чем можно. Воспитанные в духе отца-колонизатора и рожденные из лона матери - традиции, они принимали с малолетства дуалистическую веру: два языка, два мнения и два образа мира, а для удобства мирской жизни: двойное гражданство. Пришельцы из-за океана всегда удивлялись, когда какой-нибудь гонконгец, выряженный в европейское платье, радушно по-английски указывал им дорогу к очередной буддийской достопримечательности. Здесь отвыкли от страха, а граница между «своими» и «чужими» пересекалась без зазрения совести. За дверьми же царил обычай почитать священные заветы и поступать так, чтоб не прогневить предков. Ведь только их благословление венчало удачную сделку. Заручившись божественной гарантией, можно было ни о чем не беспокоиться. Сами Большие Хозяева были благосклонны: если нейтралитет выгоден им обоим, то зачем портить такое прибыльное предприятие? Тем более что военные гарнизоны на соседних островах – надежное страхование вкладов.
«Приспособленцам живется лучше, чем порабощенным, при любой власти, но переворот может пошатнуть положение любого», - без смущения парировали аборигены суровую критику радикальных националистов.
И китайцам, и британцам нравился Гонконг этой своей непринужденной цветастой атмосферой. Гонконгцам же нравились и китайцы, и британцы, если они готовы были ради нее вывернуть наизнанку кошельки. А персонам нон-грата просто нравилось то, что все их внешние долги в силу тех или иных договоренностей тут же списывались в черную дыру, организованную подпольно местными дельцами и жандармами. Гонконг был на редкость лоялен к заморским диссидентам и политическим отступникам. Тамошнее министерство внутренних дел периодически открывало сезон охоты, но все облавы велись так чутко и обходительно, чтоб ненароком не потревожить задремавшего зверя в своей золоченой берлоге. Осторожность, прежде всего, ведь за нее уплачено вперед.
В городе-спруте все продавалось и все покупалось. И безопасность в том числе. После пекинского коллапса Ордену черных рыцарей пришлось искать себе новое убежище, и Зеро, получивший от «сегуната» из Киото «посылку», предложил одной гонконгской группе более чем щедрое вознаграждение за помощь японским братьям. Сакурадайт всегда пользовался бешеным спросом на рынке.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Мимо нее неспешно проплывали ряды небоскребов, таких же надменных, как их вавилонский пращур, и таких же сверкающих, как отполированные айсберги. А у подножья этих великанов ютились деревья, словно испуганные карлики, прячущиеся в тени своих покровителей от пекла светила, чей аппетит разгулялся после полудня. В такую пору разве что наивный приезжий энтузиаст выберется наружу, чтоб вдоволь искупаться в душном вареве. Или же тот, кто хочет таковым смотреться...
По ее коже, как по детской горке, скатывались наперегонки бусинки пота, а волосы, заплетенные сзади в колосок, намертво прилипли к шее и вискам. Даже белый, в крупных бордовых маках, сарафан и шляпка с широкими полями предательски жались под натиском жары к ее голове и спине. Каблуки вязли в темной тягучей каше, плавящегося на солнце, асфальта и все норовили соскочить со скользких стоп. Она зашла бы за благовоспитанную девушку, совершавшую в гордом одиночестве свой променад, если бы через каких-то три шага не потеряла, в конце концов, свою туфлю и не попрыгала обратно на одной ноге к «беглянке». Незнакомка с легкостью было наклонилась, но неожиданно потеряв равновесие, тут же схватилась за чугунный виток ограды и мигом отдернула руку назад:
- Шимата, - выругалась Карен Козуки, дуя на ладонь, где теперь красовалась бледно-розовая полоска.
«Чтоб этим лоботрясам подавиться их справедливой жеребьевкой! А ведь еще топать кварталов 5 до места встречи… ненавижу такие задания… »
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Майская кампания с треском провалилась, и срочное отступление не обошлось без жертв. Британский ренегат Дитхард пропал без вести, и не он один. Впрочем, именно сия пропажа роковым образом отразилась на деятельности штаба повстанцев. Сеть, которую успел сплести этот хитроумный паук, разорвалась, и теперь другие вынуждены были ее латать, кто как мог. СМИ кричали повсюду о Ватерлоо Зеро и об очередным блестящем Тулоне Шнайзеля, осыпая последнего лепестками славы. Что сказать? Второй принц умело воспользовался своим даром предвидения, унаследованного, как поговаривали, от самого императора. Орден недооценил его стратегический гений, а он, в свою очередь, вволю наигравшись в поддавки, не оправдал расчет врага и прекратил следовать сценарию. По этой причине Зеро, его задетое самолюбие и Тодо вот уже как недели три не покидали кабинета, обсуждая будущий план контратаки. А в смежной комнате можно было почти всегда застать C.C., томно шептавшую что-то на ушко черному королю. Иногда зеленоволосая бестия задумчиво ласкала верхушку ферзя или тихонько, одним щелчком, сбрасывала пешки, друг за другом, вбок, где уже валялись их товарищи, погребенные под залежами крошек. Оги же добросовестно следил за тем, чтоб остальные члены Ордена не сошли с ума от скуки. Те прятались под фальшивыми именами по квартирам, порой смахивали от нечего делать пыль с бронированных панцирей, просиживали вечера за симуляторами и, если начальство прикажет, отправлялись по мелким поручениям в разные уголки города. В разряд самых ответственных миссий входила налаживание средств коммуникации и сбор информации. Но даже эти сравнительно увлекательные занятия за месяц порядком поднадоели.
Гонконгские информаторы были весьма недоверчивыми инкогнито и соблюдали старую традицию: «из рук в руки». В этот раз «Глас» назначил встречу в самом центре Гонконга, посреди бела дня.
- Ты сущая счастливица, Козуки. Поздравляю, сегодня тебе выпал шанс проветриться, точнее, позагорать на солнышке…хе-хе! - раздался козлиный хохот Тамаки, от которого морщились все, кроме его хозяина, отпустившего себе бородку.
Рыжий пройдоха выхватил у нее бумажку с крестиком и помахал прямо перед глазами, тем самым разозлив пылкого пилота еще больше.
- Да ну тебя! Не волнуйся, справлюсь, - заявила она в ответ, пытаясь подавить в голосе нотки досады. Козуки с силой толкнула обидчика в бок и вырвала злополучный билетик из его рук. Она торжественно скомкала его, и, как только противный японец повернулся в ней лицом, она запустила шариком прямо в его приоткрытый рот. Тот поперхнулся «снарядиком» и закашлялся. Оги, покачав головой, похлопал боевого товарища по загривку:
- Иди уже… пока его не прорвало на эпитеты, - поторопил он Карен.
- Все равно это лучше, чем страдать бездельем, как некоторые тут, - бросила она напоследок и исчезла в сумраке коридора.
Через час на ее кровати лежала одежда и паспорт, принадлежавший Розмари Твинсайт.
« Не жизнь, а сплошной маскарад…а я актриса в дешевом балагане… » - вздохнула она, равнодушно разглядывая пестрый узор сатина и перламутровые пуговицы.
«Я даже рада, что ночные клубы не по вкусу нашим осведомителям. А то обязательно какой-нибудь богатенький буратино попробовал бы меня арендовать на ночь… хватит с меня этих подонков!»
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Перекресток Центрального авеню и Вингдам-стрит выделялся среди прочих своей многолюдностью в любое время суток. Сейчас, в ожидании зеленого света, на обочине тротуара замерло несколько зевак-туристов, навьюченных сувенирами, и двое мужчин европейцев в обычной форме клерков, один из них, видно, совсем запыхавшись, протирал платочком лоб. Карен остановилась около этого маленького сборища и бросила косой взгляд на круглый циферблат слева от нее. Ровно в два сорок пять светофор переключится, и как только на его секундомере зажжется цифра девятнадцать, она должна будет перейти дорогу, посреди которой и состоится их мимолетное рандеву. Ей не терпелось вынырнуть из едких выхлопных газов, и она постукивала ножкой в унисон со стрелкой часов.
«Наконец-то!» - пронеслась счастливая мысль. Светофор пару раз подмигнул людям, а потом уставился на них своим изумрудным оком. Стайка пешеходов, успевшая прилично растолстеть, ринулась вперед.
«…четырнадцать…пятнадцать…шесть…»
- …Стедтфелд, мисс Стедтфелд! – неожиданный окрик врезался в гомон улицы, как столовый нож в маргарин. Она вздрогнула и застыла, так и не перепорхнув через бордюр.
«Может, мне всего лишь послышалось…» - поспешила она себя успокоить, но в то же мгновение до нее стрелой донеслось:
- Мисс Кален, непоседливая малиновка…
Она резко повернулась на упрямый зов, уже сжимая в кулаке кинжал. Но, взглянув, как следует, на человека, окликнувшего ее, тут же прикрыла лезвие воздушными складками платья.
Навстречу Карен шел уже пожилой джентльмен с пушистыми песочными усами в темно-бежевом сюртуке и светлом кепи, сидевшим чуть набекрень. Кален Стедтфелд с удивлением узнала в этом знакомом незнакомце старого партнера и близкого друга отца. На его медной, закаленной тропиками, физиономии ярко сиял дружелюбный оскал. Она виновато улыбнулась в ответ, как преступник, пойманный случайным свидетелем.
« Откуда он взялся…как из-под земли…стой, информатор…Я совсем забыла про него!» - пронеслось злой молнией в голове, но было слишком поздно. Трафик возобновился, а недавние пешеходы давно затерялись в серой толпе прохожих.
«Дура! Ты его упустила. Можно помахать ручкой весточке из южного порта…все будут ужасно довольны», - отчитала она себя за свою рассеянность.
«Надо собраться с духом…и…что и? Как же солгать так, чтоб вышло правдоподобно,…чтоб мне поверил фантом из моего детства…»
Бойкий баритон громко загудел перед самым ее носом, приткнув ее внимание к приземистой фигуре:
- Не могу поверить! Но все же…это несомненно Вы! Ваш бесподобный анфас окончательно убедил сумасшедшего старика, - в приступе нахлынувших чувств он стянул кепи с густой, нитчатой шевелюры и вытянул вперед шею, одновременно поправляя желтый галстук. Он снова заговорил, теперь уже свободнее:
- А я уж было подумал: мираж или старческий маразм! Сколько лет, сколько зим!
«Действительно…сколько?», - тут же возник вопрос, и она мысленно перелистнула назад пару сотен страниц ее дневника.
Не дождавшись от Карен хоть какой-нибудь фразы, джентльмен окинул ее юрким взглядом и весело подытожил:
- Ах, как молодежь нынче быстро взрослеет и забывает! Не прошло и восьми лет, как я Вас самолично учил кататься верхом. Помните? Вы тогда еще из баловства пришпорили Нонет и угодили в терновник. У Вас до сих пор белеет на локте отметина в виде звездочки. По этому шрамику Вас и уличил. Хвала небесам, зрение у меня, как у новогвинейской гарпии! - он засмеялся и погладил свои роскошные усы.
«А старик ни чуточки не изменился! Сколько я себя помню, он всегда гордился своей орлиной зоркостью… кого же состроить из себя…»
- Разве можно такое позабыть? – проворчала девушка и с щепоткой упрека добавила, - Вы у нас в гостях так и не побывали за все эти годы, мистер Веллингтон.
Он обреченно пожал плечами и выдал целую тираду:
- Зачем же так строго, юная Стендтфелд? Вместо рогатки у нас теперь верткий язычок? – при этих словах одна его бровь капризно поползла вверх, - А в былые времена маленькая Мисс звала меня дядюшкой Генри и никак иначе. Каюсь-каюсь: я нарушил свое обещание.
Смуглая кисть потянулась за плечо, словно надеясь нащупать там оправдание:
- Мне хотелось побыть там, где ведро воды дороже свитка золота. Африка…Африка проглотила меня с потрохами и очень долго переваривала, но у этого чудовища, как я и предполагал, случилось несварение, и она выплюнула несчастного пленника вон из ее прожорливо брюха, - он с некоторой долей сожаления завершил свою исповедь.
«Так вот, где он искал свою заветную мечту… Он никогда не находил себе места. Но мне что с того? Все прошло… мечты остаются, люди меняются…»
Она молчала и слушала, по опыту зная, что он все разболтает сам и не стоит его перебивать.
- Ах! Лучше окончить свой бренный век в дебрях Конго, чем лицезреть весь этот Пандемониум. Solitudinem faciunt, pacem appelant … Но что я о себе, да о себе! Какими судьбами Вы здесь оказались?
« Ну вот, пошли расспросы. Надеюсь, что полуправдой он будет сыт…»
Кален изобразила на лице недоумение, скрасив его бархатной полуулыбкой.
- Теми же, что и Вы, разумеется. Я путешествую с одноклассниками по тихоокеанским островам. Простите, мне скоро надо возвращаться в гостиницу…меня все заждались.
Она непринужденно поправила сумочку на руке.
- Неужели мы снова расстанемся так же внезапно, как столкнулись в этом безумном городе… Я категорически против. Даже не думайте сопротивляться.
- Но…
- Никаких «но».
«Да уж точно…бесполезно. Упрям, как мул…придется ему потакать, пока не выдастся случай незаметно улизнуть…»
Он схватил ее под руку и повел вниз по улице, не умолкая ни на минуту:
- Мне столько нужно Вам поведать, а Вы обязательно должны рассказать мне о семейных делах. К примеру, как там Ваша матушка поживает? Все путает эти несносные английские артикли? А…
- Домашние в порядке, как водится…Отец в командировке на Филиппинах, так что Вам не удастся с ним связаться в ближайшее время.
«Не хватало мне, чтоб дядя Генри позвонил туда, и эта мегера его ошарашила «приятными» новостями…однако надо сообщить в штаб, что миссию я запорола»
-Позвольте мне предупредить моих друзей, что я задержусь…
- Конечно, я бы с удовольствием с ними познакомился. У меня целый сундук историй…
Она выудила из сумочки сотовый и набрала код:
- Это я, Кален. Я не успеваю купить эклеры. Сегодня обойдетесь без десерта. Придется завтра еще раз заглянуть в кондитерскую лавку
- О чем ты? Какие экл… - возглас заглушил какой-то посторонний шум.
- Карен, ты где? – Оги отпихнул Тамаки от телефона.
- Я встретила кое-кого, - она замялась, подбирая в уме название всему этому, но, так и не отыскав ничего подходящего, только ответила:
- Пусть Ширли не тревожится. Я вернусь чуть попозже.
Лорд Веллингтон ухмыльнулся про себя: «Такая же…снова что-то замышляет, о чем никогда не признается взрослым. Полагаю: я выпал из ее круга доверия… »
- Видно, Ваши друзья сильно расстроились из-за десерта.
- Ничего страшного. Но мне действительно пора…
Она попыталась освободиться от крепкого дружеского «капкана».
- Один час, только и всего. Как насчет чашечки чая в моей обители?
Кален кокетливо закусила губу, как любила делать раньше девочкой, и высказала свое сомнение на этот счет:
- Даже не знаю… А далеко до нее?
- Вовсе нет. Далеко ходить не надо. Оглянитесь-ка, Мисс!
Перед глазами Карен выстроилась черная гранитная колоннада, подпирающая фронтон с замысловатым тимпаном: причудливый узор лепнины очерчивал фамильный герб Веллингтонов. А на фризе была высечена надпись «Wellington Art Gallery».
Лорд кашлянул и указал рукой на парадный вход этого храма искусства.
- Прошу.
Поднимаясь по мраморной лестнице, она поймала себя на дикой мысли: « Сто лет не была в галереях…»
По пути Карен тайком выбросила холодное оружие в урну, не желая иметь неприятностей с дотошным металлодетектором.
Немногочисленные посетители неторопливо гуляли по главной зале, покрытой стеклянным куполом, с которого свешивались гроздьями изящные оранжевые люстры. Под самым потолком растянулись фрески, изображавшие эпизоды из древнегреческих мифов.
- Неужели Вы тут живете? – недоверчиво спросила она.
- Живу – не живу, но бываю. Моими временными апартаментами служат дальние комнаты. Они, конечно, не блистают таким великолепием, но и зевак там будет не так много.
Он кивнул на дубовую дверь в глубине зала и завел снова пространную речь:
- Жаль, что Вы так спешите. Я бы провел Вас по всей галерее. Уверен, что японская экспозиция не оставила бы дочь Стендфелда равнодушной. Благодаря одному прекрасному молодому человеку нам удалось заполучить настоящий раритет. Представляете, одним погожим утром ко мне зашел юноша, кстати, Вашего возраста и попросил...
- Мистер Веллигтон, мистер Веллингтон, у нас беда…- прервал его взволнованный сопрано одной из сотрудницы галерея.
Низенькая кореянка в очках с толстой оправой всплеснула руками:
- Экспозиция «Ренессанс»…в третьей зале. Итальянские партнеры позвонили и выдвинули ультиматум:
«Либо Карпаччо, либо Джорджоне».
- Святая богородица, ну, сколько можно извиваться? Мисс Вонг, я сейчас пройду в свой кабинет. Соедините меня с этими шельмами…
- Будет исполнено, сэр.
Джентельмен что-то буркнул сердито в пышные усы и обратился к слегка растерянной собеседнице:
- Вынужден Вас покинуть, моя дорогая. Но, думаю, что это ненадолго. Побродите по коридорам. Я пошлю к Вам смотрителя, как только освобожусь. И не смейте пропадать непонятно куда… Не обижайте старика Генри. Ох, эти мне политические заморочки… Это преступление против искусства. Шантаж, чистой воды шантаж… - бросил он напоследок и удалился.
Карен облегченно вздохнула: «Пожалуй, вряд ли мне еще представиться шанс побывать здесь… Но меня ждет Оги и остальные…черт, что я вообще тут делаю?»
И она направилась к выходу, или, как ей казалось, туда, где он должен был находиться.
«И куда теперь: налево?» - она остановилась у большого меццо-тинто, на котором резвились полуголые нимфы. Девушка и представить себе не могла, что вдобавок ко всем перипетиям заблудится в этом длинном лабиринте, с бледно-голубых стен которого на нее будут поглядывать портреты знатных дам в бальных платьях.
Она наугад свернула за ближайший угол и окаменела от абсурдного зрелища: спиной к ней стоял Куруруги Сузаку в своем обычном одеянии, но без синей мантии. Он был поглощен безымянной картиной и не обратил на нее никакого внимания. Мимо проплыла худая леди с моноклем и поздоровалась с рыцарем. Тот обернулся к ней, чтоб ответить на приветствие. Карен почувствовала, как в груди что-то екнуло, и приготовилась уже бежать, что есть мочи. Но его взгляд лениво прошелся по зубчатому орнаменту деревянной панели, на миг задержался на ее носике, так как тот явно нарушал однородную последовательность линий, и вернулся на прежнее место.
«Он меня не заметил?!…нет, не узнал!» - первая реплика ее голове прозвучала почти возмущенно.
«Что с ним случилось?»
Бета: not yet (нету пока)
Тема № 2: Принцесса
Пейринг: Сузаку и Карен (призрак Юфемии, упоминаются Зеро, Шнайзель, C.C., Корнелия, Джинно, Ания, Дитхард, Тодо, Оги, Тамаки и пр.)
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Beware!
читать дальшеСкетча не получилось (опять рассказ или кусок повести, как угодно, по мне соскучился Лев Николаевич), ООС (силуэты, а не портреты) и АU (если уж быть особо привередливым; так как является вольной вариацией на тему продолжения Кода Гиас и может не соответствовать общепринятой фабуле). Ах да! Внедрен персонаж второстепенного значения. Но он лишь «вспомогательная фигура». Если кто не понял, то это просто авторская апология. Рекомендую ревнителям канона забыться и погрузиться в атмосферу самого рассказа, в противном случае лучше избежать фрустрации и не читать. Пожалуйста, обратите свое внимание на тот факт, что и Сузаку Куруруги, и Карен Козуки (она же Кален Стедтфелд) «образовались» из двух культур (британской и японской). Оба, по очень большому счету, двулики (искренне или нет) в 1-м сезоне. Тут конечно надо бы уточнить, но я надеюсь, что читатель не поленится и догадается сам, о чем я. Разница лишь в том, что первый ищет единство в симбиозе, а вторая отчаянно воюет на стороне японской монополии («неправильный магнит», но не шовинистка). Простите, и в этот раз автор не решился изобразить Куруруги в образе Данко, а Козуки – в роли Жанны Д'арк. Другое дело – Юфемия… о мертвых либо хорошо, либо ничего. Честное слово, в следующий раз напишу сатиру.
Дисклеймер: душами героев владеет Танигучи, телами - CLAMP, автор лишь их временно эксплуатирует как вудуист. «Я не волшебник, я только учусь!»
читать дальше
Mona Lisa, you can stop searching.
Don’t you know we’re not virgin?
Song “Make Make” by M. Oldfield
Гонконг – пограничный город-остров, выросший на рыхлой коулунской почве, обильно сдобренной западными инвестиционными фондами. Согласно Шэньжэньской Декларации от 1997 года Гонконг, он же Сянган, был официально провозглашен Специальным административным районом, наделенным статусом зоны свободной торговли между Китайской землями и Британскими колониальными владениями. По этому поводу, французский министр Маруа в шутку окрестил его дитем, чьи родители все никак не добьются единоличной опеки.
Несмотря на все превратности геополитики в этот вечно бодрствующий муравейник стекался капитал из обоих карманов, а с ним и косяки мигрантов: трудолюбивые гуандунские муравьи и пчелы, заезжие трутни-толстосумы, клещи-коммерсанты, беглые мотыльки и, наконец, любознательная и голодная саранча - туристы. Иными словами, разноликая живность варилась в этом огромном бурлящем котле. Коренное население, умудренное опытом, не сопротивлялось этому великому потоку, а, наоборот, всячески подражало новаторам-иностранцам и, конечно, торговало всем, чем можно. Воспитанные в духе отца-колонизатора и рожденные из лона матери - традиции, они принимали с малолетства дуалистическую веру: два языка, два мнения и два образа мира, а для удобства мирской жизни: двойное гражданство. Пришельцы из-за океана всегда удивлялись, когда какой-нибудь гонконгец, выряженный в европейское платье, радушно по-английски указывал им дорогу к очередной буддийской достопримечательности. Здесь отвыкли от страха, а граница между «своими» и «чужими» пересекалась без зазрения совести. За дверьми же царил обычай почитать священные заветы и поступать так, чтоб не прогневить предков. Ведь только их благословление венчало удачную сделку. Заручившись божественной гарантией, можно было ни о чем не беспокоиться. Сами Большие Хозяева были благосклонны: если нейтралитет выгоден им обоим, то зачем портить такое прибыльное предприятие? Тем более что военные гарнизоны на соседних островах – надежное страхование вкладов.
«Приспособленцам живется лучше, чем порабощенным, при любой власти, но переворот может пошатнуть положение любого», - без смущения парировали аборигены суровую критику радикальных националистов.
И китайцам, и британцам нравился Гонконг этой своей непринужденной цветастой атмосферой. Гонконгцам же нравились и китайцы, и британцы, если они готовы были ради нее вывернуть наизнанку кошельки. А персонам нон-грата просто нравилось то, что все их внешние долги в силу тех или иных договоренностей тут же списывались в черную дыру, организованную подпольно местными дельцами и жандармами. Гонконг был на редкость лоялен к заморским диссидентам и политическим отступникам. Тамошнее министерство внутренних дел периодически открывало сезон охоты, но все облавы велись так чутко и обходительно, чтоб ненароком не потревожить задремавшего зверя в своей золоченой берлоге. Осторожность, прежде всего, ведь за нее уплачено вперед.
В городе-спруте все продавалось и все покупалось. И безопасность в том числе. После пекинского коллапса Ордену черных рыцарей пришлось искать себе новое убежище, и Зеро, получивший от «сегуната» из Киото «посылку», предложил одной гонконгской группе более чем щедрое вознаграждение за помощь японским братьям. Сакурадайт всегда пользовался бешеным спросом на рынке.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Мимо нее неспешно проплывали ряды небоскребов, таких же надменных, как их вавилонский пращур, и таких же сверкающих, как отполированные айсберги. А у подножья этих великанов ютились деревья, словно испуганные карлики, прячущиеся в тени своих покровителей от пекла светила, чей аппетит разгулялся после полудня. В такую пору разве что наивный приезжий энтузиаст выберется наружу, чтоб вдоволь искупаться в душном вареве. Или же тот, кто хочет таковым смотреться...
По ее коже, как по детской горке, скатывались наперегонки бусинки пота, а волосы, заплетенные сзади в колосок, намертво прилипли к шее и вискам. Даже белый, в крупных бордовых маках, сарафан и шляпка с широкими полями предательски жались под натиском жары к ее голове и спине. Каблуки вязли в темной тягучей каше, плавящегося на солнце, асфальта и все норовили соскочить со скользких стоп. Она зашла бы за благовоспитанную девушку, совершавшую в гордом одиночестве свой променад, если бы через каких-то три шага не потеряла, в конце концов, свою туфлю и не попрыгала обратно на одной ноге к «беглянке». Незнакомка с легкостью было наклонилась, но неожиданно потеряв равновесие, тут же схватилась за чугунный виток ограды и мигом отдернула руку назад:
- Шимата, - выругалась Карен Козуки, дуя на ладонь, где теперь красовалась бледно-розовая полоска.
«Чтоб этим лоботрясам подавиться их справедливой жеребьевкой! А ведь еще топать кварталов 5 до места встречи… ненавижу такие задания… »
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Майская кампания с треском провалилась, и срочное отступление не обошлось без жертв. Британский ренегат Дитхард пропал без вести, и не он один. Впрочем, именно сия пропажа роковым образом отразилась на деятельности штаба повстанцев. Сеть, которую успел сплести этот хитроумный паук, разорвалась, и теперь другие вынуждены были ее латать, кто как мог. СМИ кричали повсюду о Ватерлоо Зеро и об очередным блестящем Тулоне Шнайзеля, осыпая последнего лепестками славы. Что сказать? Второй принц умело воспользовался своим даром предвидения, унаследованного, как поговаривали, от самого императора. Орден недооценил его стратегический гений, а он, в свою очередь, вволю наигравшись в поддавки, не оправдал расчет врага и прекратил следовать сценарию. По этой причине Зеро, его задетое самолюбие и Тодо вот уже как недели три не покидали кабинета, обсуждая будущий план контратаки. А в смежной комнате можно было почти всегда застать C.C., томно шептавшую что-то на ушко черному королю. Иногда зеленоволосая бестия задумчиво ласкала верхушку ферзя или тихонько, одним щелчком, сбрасывала пешки, друг за другом, вбок, где уже валялись их товарищи, погребенные под залежами крошек. Оги же добросовестно следил за тем, чтоб остальные члены Ордена не сошли с ума от скуки. Те прятались под фальшивыми именами по квартирам, порой смахивали от нечего делать пыль с бронированных панцирей, просиживали вечера за симуляторами и, если начальство прикажет, отправлялись по мелким поручениям в разные уголки города. В разряд самых ответственных миссий входила налаживание средств коммуникации и сбор информации. Но даже эти сравнительно увлекательные занятия за месяц порядком поднадоели.
Гонконгские информаторы были весьма недоверчивыми инкогнито и соблюдали старую традицию: «из рук в руки». В этот раз «Глас» назначил встречу в самом центре Гонконга, посреди бела дня.
- Ты сущая счастливица, Козуки. Поздравляю, сегодня тебе выпал шанс проветриться, точнее, позагорать на солнышке…хе-хе! - раздался козлиный хохот Тамаки, от которого морщились все, кроме его хозяина, отпустившего себе бородку.
Рыжий пройдоха выхватил у нее бумажку с крестиком и помахал прямо перед глазами, тем самым разозлив пылкого пилота еще больше.
- Да ну тебя! Не волнуйся, справлюсь, - заявила она в ответ, пытаясь подавить в голосе нотки досады. Козуки с силой толкнула обидчика в бок и вырвала злополучный билетик из его рук. Она торжественно скомкала его, и, как только противный японец повернулся в ней лицом, она запустила шариком прямо в его приоткрытый рот. Тот поперхнулся «снарядиком» и закашлялся. Оги, покачав головой, похлопал боевого товарища по загривку:
- Иди уже… пока его не прорвало на эпитеты, - поторопил он Карен.
- Все равно это лучше, чем страдать бездельем, как некоторые тут, - бросила она напоследок и исчезла в сумраке коридора.
Через час на ее кровати лежала одежда и паспорт, принадлежавший Розмари Твинсайт.
« Не жизнь, а сплошной маскарад…а я актриса в дешевом балагане… » - вздохнула она, равнодушно разглядывая пестрый узор сатина и перламутровые пуговицы.
«Я даже рада, что ночные клубы не по вкусу нашим осведомителям. А то обязательно какой-нибудь богатенький буратино попробовал бы меня арендовать на ночь… хватит с меня этих подонков!»
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Перекресток Центрального авеню и Вингдам-стрит выделялся среди прочих своей многолюдностью в любое время суток. Сейчас, в ожидании зеленого света, на обочине тротуара замерло несколько зевак-туристов, навьюченных сувенирами, и двое мужчин европейцев в обычной форме клерков, один из них, видно, совсем запыхавшись, протирал платочком лоб. Карен остановилась около этого маленького сборища и бросила косой взгляд на круглый циферблат слева от нее. Ровно в два сорок пять светофор переключится, и как только на его секундомере зажжется цифра девятнадцать, она должна будет перейти дорогу, посреди которой и состоится их мимолетное рандеву. Ей не терпелось вынырнуть из едких выхлопных газов, и она постукивала ножкой в унисон со стрелкой часов.
«Наконец-то!» - пронеслась счастливая мысль. Светофор пару раз подмигнул людям, а потом уставился на них своим изумрудным оком. Стайка пешеходов, успевшая прилично растолстеть, ринулась вперед.
«…четырнадцать…пятнадцать…шесть…»
- …Стедтфелд, мисс Стедтфелд! – неожиданный окрик врезался в гомон улицы, как столовый нож в маргарин. Она вздрогнула и застыла, так и не перепорхнув через бордюр.
«Может, мне всего лишь послышалось…» - поспешила она себя успокоить, но в то же мгновение до нее стрелой донеслось:
- Мисс Кален, непоседливая малиновка…
Она резко повернулась на упрямый зов, уже сжимая в кулаке кинжал. Но, взглянув, как следует, на человека, окликнувшего ее, тут же прикрыла лезвие воздушными складками платья.
Навстречу Карен шел уже пожилой джентльмен с пушистыми песочными усами в темно-бежевом сюртуке и светлом кепи, сидевшим чуть набекрень. Кален Стедтфелд с удивлением узнала в этом знакомом незнакомце старого партнера и близкого друга отца. На его медной, закаленной тропиками, физиономии ярко сиял дружелюбный оскал. Она виновато улыбнулась в ответ, как преступник, пойманный случайным свидетелем.
« Откуда он взялся…как из-под земли…стой, информатор…Я совсем забыла про него!» - пронеслось злой молнией в голове, но было слишком поздно. Трафик возобновился, а недавние пешеходы давно затерялись в серой толпе прохожих.
«Дура! Ты его упустила. Можно помахать ручкой весточке из южного порта…все будут ужасно довольны», - отчитала она себя за свою рассеянность.
«Надо собраться с духом…и…что и? Как же солгать так, чтоб вышло правдоподобно,…чтоб мне поверил фантом из моего детства…»
Бойкий баритон громко загудел перед самым ее носом, приткнув ее внимание к приземистой фигуре:
- Не могу поверить! Но все же…это несомненно Вы! Ваш бесподобный анфас окончательно убедил сумасшедшего старика, - в приступе нахлынувших чувств он стянул кепи с густой, нитчатой шевелюры и вытянул вперед шею, одновременно поправляя желтый галстук. Он снова заговорил, теперь уже свободнее:
- А я уж было подумал: мираж или старческий маразм! Сколько лет, сколько зим!
«Действительно…сколько?», - тут же возник вопрос, и она мысленно перелистнула назад пару сотен страниц ее дневника.
Не дождавшись от Карен хоть какой-нибудь фразы, джентльмен окинул ее юрким взглядом и весело подытожил:
- Ах, как молодежь нынче быстро взрослеет и забывает! Не прошло и восьми лет, как я Вас самолично учил кататься верхом. Помните? Вы тогда еще из баловства пришпорили Нонет и угодили в терновник. У Вас до сих пор белеет на локте отметина в виде звездочки. По этому шрамику Вас и уличил. Хвала небесам, зрение у меня, как у новогвинейской гарпии! - он засмеялся и погладил свои роскошные усы.
«А старик ни чуточки не изменился! Сколько я себя помню, он всегда гордился своей орлиной зоркостью… кого же состроить из себя…»
- Разве можно такое позабыть? – проворчала девушка и с щепоткой упрека добавила, - Вы у нас в гостях так и не побывали за все эти годы, мистер Веллингтон.
Он обреченно пожал плечами и выдал целую тираду:
- Зачем же так строго, юная Стендтфелд? Вместо рогатки у нас теперь верткий язычок? – при этих словах одна его бровь капризно поползла вверх, - А в былые времена маленькая Мисс звала меня дядюшкой Генри и никак иначе. Каюсь-каюсь: я нарушил свое обещание.
Смуглая кисть потянулась за плечо, словно надеясь нащупать там оправдание:
- Мне хотелось побыть там, где ведро воды дороже свитка золота. Африка…Африка проглотила меня с потрохами и очень долго переваривала, но у этого чудовища, как я и предполагал, случилось несварение, и она выплюнула несчастного пленника вон из ее прожорливо брюха, - он с некоторой долей сожаления завершил свою исповедь.
«Так вот, где он искал свою заветную мечту… Он никогда не находил себе места. Но мне что с того? Все прошло… мечты остаются, люди меняются…»
Она молчала и слушала, по опыту зная, что он все разболтает сам и не стоит его перебивать.
- Ах! Лучше окончить свой бренный век в дебрях Конго, чем лицезреть весь этот Пандемониум. Solitudinem faciunt, pacem appelant … Но что я о себе, да о себе! Какими судьбами Вы здесь оказались?
« Ну вот, пошли расспросы. Надеюсь, что полуправдой он будет сыт…»
Кален изобразила на лице недоумение, скрасив его бархатной полуулыбкой.
- Теми же, что и Вы, разумеется. Я путешествую с одноклассниками по тихоокеанским островам. Простите, мне скоро надо возвращаться в гостиницу…меня все заждались.
Она непринужденно поправила сумочку на руке.
- Неужели мы снова расстанемся так же внезапно, как столкнулись в этом безумном городе… Я категорически против. Даже не думайте сопротивляться.
- Но…
- Никаких «но».
«Да уж точно…бесполезно. Упрям, как мул…придется ему потакать, пока не выдастся случай незаметно улизнуть…»
Он схватил ее под руку и повел вниз по улице, не умолкая ни на минуту:
- Мне столько нужно Вам поведать, а Вы обязательно должны рассказать мне о семейных делах. К примеру, как там Ваша матушка поживает? Все путает эти несносные английские артикли? А…
- Домашние в порядке, как водится…Отец в командировке на Филиппинах, так что Вам не удастся с ним связаться в ближайшее время.
«Не хватало мне, чтоб дядя Генри позвонил туда, и эта мегера его ошарашила «приятными» новостями…однако надо сообщить в штаб, что миссию я запорола»
-Позвольте мне предупредить моих друзей, что я задержусь…
- Конечно, я бы с удовольствием с ними познакомился. У меня целый сундук историй…
Она выудила из сумочки сотовый и набрала код:
- Это я, Кален. Я не успеваю купить эклеры. Сегодня обойдетесь без десерта. Придется завтра еще раз заглянуть в кондитерскую лавку
- О чем ты? Какие экл… - возглас заглушил какой-то посторонний шум.
- Карен, ты где? – Оги отпихнул Тамаки от телефона.
- Я встретила кое-кого, - она замялась, подбирая в уме название всему этому, но, так и не отыскав ничего подходящего, только ответила:
- Пусть Ширли не тревожится. Я вернусь чуть попозже.
Лорд Веллингтон ухмыльнулся про себя: «Такая же…снова что-то замышляет, о чем никогда не признается взрослым. Полагаю: я выпал из ее круга доверия… »
- Видно, Ваши друзья сильно расстроились из-за десерта.
- Ничего страшного. Но мне действительно пора…
Она попыталась освободиться от крепкого дружеского «капкана».
- Один час, только и всего. Как насчет чашечки чая в моей обители?
Кален кокетливо закусила губу, как любила делать раньше девочкой, и высказала свое сомнение на этот счет:
- Даже не знаю… А далеко до нее?
- Вовсе нет. Далеко ходить не надо. Оглянитесь-ка, Мисс!
Перед глазами Карен выстроилась черная гранитная колоннада, подпирающая фронтон с замысловатым тимпаном: причудливый узор лепнины очерчивал фамильный герб Веллингтонов. А на фризе была высечена надпись «Wellington Art Gallery».
Лорд кашлянул и указал рукой на парадный вход этого храма искусства.
- Прошу.
Поднимаясь по мраморной лестнице, она поймала себя на дикой мысли: « Сто лет не была в галереях…»
По пути Карен тайком выбросила холодное оружие в урну, не желая иметь неприятностей с дотошным металлодетектором.
Немногочисленные посетители неторопливо гуляли по главной зале, покрытой стеклянным куполом, с которого свешивались гроздьями изящные оранжевые люстры. Под самым потолком растянулись фрески, изображавшие эпизоды из древнегреческих мифов.
- Неужели Вы тут живете? – недоверчиво спросила она.
- Живу – не живу, но бываю. Моими временными апартаментами служат дальние комнаты. Они, конечно, не блистают таким великолепием, но и зевак там будет не так много.
Он кивнул на дубовую дверь в глубине зала и завел снова пространную речь:
- Жаль, что Вы так спешите. Я бы провел Вас по всей галерее. Уверен, что японская экспозиция не оставила бы дочь Стендфелда равнодушной. Благодаря одному прекрасному молодому человеку нам удалось заполучить настоящий раритет. Представляете, одним погожим утром ко мне зашел юноша, кстати, Вашего возраста и попросил...
- Мистер Веллигтон, мистер Веллингтон, у нас беда…- прервал его взволнованный сопрано одной из сотрудницы галерея.
Низенькая кореянка в очках с толстой оправой всплеснула руками:
- Экспозиция «Ренессанс»…в третьей зале. Итальянские партнеры позвонили и выдвинули ультиматум:
«Либо Карпаччо, либо Джорджоне».
- Святая богородица, ну, сколько можно извиваться? Мисс Вонг, я сейчас пройду в свой кабинет. Соедините меня с этими шельмами…
- Будет исполнено, сэр.
Джентельмен что-то буркнул сердито в пышные усы и обратился к слегка растерянной собеседнице:
- Вынужден Вас покинуть, моя дорогая. Но, думаю, что это ненадолго. Побродите по коридорам. Я пошлю к Вам смотрителя, как только освобожусь. И не смейте пропадать непонятно куда… Не обижайте старика Генри. Ох, эти мне политические заморочки… Это преступление против искусства. Шантаж, чистой воды шантаж… - бросил он напоследок и удалился.
Карен облегченно вздохнула: «Пожалуй, вряд ли мне еще представиться шанс побывать здесь… Но меня ждет Оги и остальные…черт, что я вообще тут делаю?»
И она направилась к выходу, или, как ей казалось, туда, где он должен был находиться.
«И куда теперь: налево?» - она остановилась у большого меццо-тинто, на котором резвились полуголые нимфы. Девушка и представить себе не могла, что вдобавок ко всем перипетиям заблудится в этом длинном лабиринте, с бледно-голубых стен которого на нее будут поглядывать портреты знатных дам в бальных платьях.
Она наугад свернула за ближайший угол и окаменела от абсурдного зрелища: спиной к ней стоял Куруруги Сузаку в своем обычном одеянии, но без синей мантии. Он был поглощен безымянной картиной и не обратил на нее никакого внимания. Мимо проплыла худая леди с моноклем и поздоровалась с рыцарем. Тот обернулся к ней, чтоб ответить на приветствие. Карен почувствовала, как в груди что-то екнуло, и приготовилась уже бежать, что есть мочи. Но его взгляд лениво прошелся по зубчатому орнаменту деревянной панели, на миг задержался на ее носике, так как тот явно нарушал однородную последовательность линий, и вернулся на прежнее место.
«Он меня не заметил?!…нет, не узнал!» - первая реплика ее голове прозвучала почти возмущенно.
«Что с ним случилось?»
@темы: марафон 1, Kallen Stadtfeld, Suzaku Kururugi
-
-
06.06.2008 в 07:52-
-
06.06.2008 в 09:36А еще у меня сейчас экзамен на носу, так что я ее допишу дней через 5-6 не раньше
Извините, народ, конечно.
-
-
06.06.2008 в 11:52Буду ждать )
-
-
07.06.2008 в 03:59А Лелуш отрастил бородку,или мне показалось?
-
-
07.06.2008 в 04:58Ждите-ждите...а все-таки я это допишу из вредности...
-
-
28.06.2008 в 07:28Пишите продолжение =_V /Ыыы..не по моей части,но не могла удержаться ^^/
-
-
28.06.2008 в 12:02-
-
28.06.2008 в 14:05Но мы все равно ждем,ага)
-
-
28.06.2008 в 14:13-
-
28.06.2008 в 22:36это хорошо)))