Семь чудес

[Ding Xiang]

Тема №1: Семь чудес света
Автор: Ding Xiang
Пейринг/персонажи: Корнелия, Гильфорд
Жанр: зарисовки
Рейтинг: G
Саммари: до-гиасс, Корнелия и Гильфорд незнакомы, но оба учатся на одном курсе в одной академии
Дисклеймер: не претендую


Чудо первое

Они сталкиваются в толпе на проспекте императрицы Елизаветы недалеко от ворот Военной Академии. Оба в форме курсантов, оба торопятся по своим делам: Корнелия ищет подарок младшей сестре, Гильфорд хочет посмотреть на распродажу гитар в Мьюзик стор. Они встречаются взглядами и разбегаются в разные стороны, даже не успев зафиксировать встречу.

Чудо второе

Его учебная меха заедает на повороте, и Гильфорд до упора тянет на себя рычаг управления. Раздается скрежет, гул, меха дрожит и падает на колени. Гил вылезает из нее, морально готовясь выслушать все, что скажет ему механик, но в этот момент от другой мехи отлетает рука. Видимо, пилот слишком сильно замахнулся, и крепления не выдержали. С шумом и грохотом запчасть врезается в противоположную стену. Техник бледнеет, как полотно, но молчит, а из мехи выбирается крайне недовольная девушка с темно-красными волосами.

Чудо третье

Корнелия заходит на любимый музыкальный портал уже практически ночью, перебирает последние дискуссии, листает обновления. Нравящаяся ей группа выложила новую песню, но она настолько неудачная, что Корнелия не удерживается и оставляет комментарий «Что за №%#$?!». Через полчаса юзер g_gil пишет о той же песне: «Выдающееся достижение для человека, в первый раз взявшего гитару в руки».

Чудо четвертое

Они оба идут на парад парусников, и Корнелия, отказавшись от места в императорской ложе, толкается вместе с обычными гражданами в толпе на набережной. Чужие локти больно врезаются ей в ребра, парусники смутно виднеются где-то там за головами, ее каблуки застревают в щелях между камнями мостовой, ей отдавливают ноги. Внезапно Корнелия врезается в футболку защитного цвета. Чужая рука, возмутительно приобнимая ее за плечи, отрезает Корнелию от внешнего мира. Она хочет возмутиться, но понимает, что теперь по ней никто не ходит, и старается по-удобнее развернуться к набережной. Защитная футболка чуть отодвигается, и Корнелии открывается вид на парад.

Чудо пятое

За пять минут до зачета Гильфорд носится по академии, как сумасшедший. Он только что выяснил, что — сюрприз, сюрприз, - должен был сделать некий чертеж. Что, зачем, каким образом? Где взять хотя бы бумагу и инструменты? Как убедить экзаменатора подождать хотя бы полчаса?
Он лихорадочно дергает знакомых:
- У тебя нет чертежной бумаги? Линеек? Карандашей? Угольника?
Внезапно его за рукав дергает вышедшая из аудитории девушка:
- Чертеж? Держи.
Он не верит своему счастью, а она возмущается:
- Меня он даже не спросил!
Она уходит, а Гильфорд лихорадочно стирает ее фамилию. Он ее даже не читает.

Чудо шестое

Гильфорд пьет колу, прислонившись к гранитной колонне. Стараясь остаться незамеченным, он наблюдает за сценкой, разыгрывающейся на ступенях академии. Девушка в форме курсантки, активно размахивая руками, что-то доказывает полуобморочной даме в пышном платье.
К нему подходит кто-то из приятелей и, тихонько присвистнув, говорит:
- Заберут девчонку. Пить дать, заберут.
Гильфорд кивает, не оборачиваясь.
- Через месяц она будет уже замужем за каким-нибудь уродом.
- А ведь хороша, - тянет приятель.
Девушка резко разворачивается на каблуках. Она поднимается по лестнице, солнце играет на темных, фиолетовых волосах.
- Корнелия! - кричит дама. Девушка не оборачивается.

Чудо седьмое

В день выдачи дипломов Гильфорд в парадной форме сидит на парапете набережной и болтает ногами. Через 15 минут его ждет распределение. Река, как обычно, течет мимо залитых солнцем дворцов и парков куда-то туда, куда-то к морю.
Он слышит, что кто-то подходит к нему сзади, и говорит:
- Знаешь, в ближайшие лет сорок я этого больше не увижу.
- Завидую, - после минутной заминки отвечает женский голос. Он откидывается на руках назад, и, перевернутое отражение в его глазах, Корнелия видит себя. Она улыбается, и он улыбается в ответ. Через 15 минут они уже больше не курсанты, и она не знает, как его зовут.

@темы: Gilbert G.P. Guilford, марафон 2, Cornelia li Britannia

---

Простите за задержку, но экзамены то сдавать надо

[LunAttik]

Название: Верховая езда
Автор:  LunAttik
Бета: я и ворд
Жанр: дэйли лайф
Рейтинг: G
Пейринг: Лелуш, Джеремия
Предупреждение: как-то оно вот так вышло…
Таймлайн: 2010 год
Дисклеймер: моё только исполнение

-Ваше Высочество, Вам пора собираться,- оповестил слуга, вошедший в комнату принца, и вышел.
Лелуш обратил на это никакого внимания. Он всё так же продолжал обдумывать свой следующий ход в своём маленьком мире, называемом шахматами. Ситуация на доске становилась очень опасной и он хотел нейтрализовать угрозу, созданную им самим же наиболее успешным способом. Поэтому, ему было глубоко наплевать на то, что ждёт его дальше. Он был здесь и сейчас, его пешки рвались в бой, конь наносил удары исподтишка, а ладья делала прямые выпады как самый тупоголовый рыцарь, который только возможен на этом свете.
Кстати, насчёт рыцарей. Один из таких в данный момент находился в этой комнате и с интересом наблюдал за маленьким принцем.
-Господин Лелуш, вам не кажется, что только что заходил слуга и говорил вам собираться?
Черноволосый мальчишка даже не обратил внимания на прикомандированного к нему охранника. Лорд Джеремия Готвальд. Он, по мнению Лелуша, был хорошим человеком, только вот иногда слишком придирчивым и надоедливым.
-Господин Лелуш,- начал было снова Готвальд, но его опять прервали, как это обычно бывало.
-Да, Джеремия, я слышал. Я слышал его с первого раза и принял к сведению. Незачем повторять мне одну и ту же информацию по 6 раз. Я не дурак, понимаю с первого раза.
Джеремия помолчал минутку, обдумывая сказанное и решая, с какой стороны необходимо надо начать разговор, чтобы добиться хоть какого-то результата. Минут через пять, у него появилась идея.
-Ваше Высочество, вы хотя бы помните, куда Вас зовут?- с невинной интонацией прозвучал голос юного лорда в комнате.
-Конечно, помню,- прозвучал детский голосок.- Очередные занятия на природе. Не хочу я в который раз пялиться на кусты с цветами, определяя, что из них гербера, а что тюльпан. Надоело! На кой чёрт это мне надо?
Джеремия улыбнулся. Он так и думал, что чертёнок не знает темы занятия. Из его груди вырвался негромкий смешок, который, впрочем, достиг ушей юного принца.
-Чего ты смеёшься?- тут же спросил Лелуш.- Я сказал что-то смешное?
Его глаза напоминали два куска аметиста, холодных как лёд и требовавших ответа.
-Нет, что Вы, Ваше Высочество. Я смеюсь просто потому, что тема занятия сегодня несколько иная, чем обычно.
-Да? И чем же таким она отличается от всех предыдущих занятий?- с издевкой спросил мальчишка.
-Сегодня Вас начнут обучать искусству верховой езды,- ответил Джеремия своим низким голосом.
Глаза Лелуша расширились от удивления, а пешка, которую он держал в руках, с гулким стуком упала на пол.
-Две минуты,- быстро-быстро пролепетал он и кинулся переодеваться.
Джеремия заулыбался ещё сильнее.
…
-Прежде всего, Ваше Высочество. Необходимо выбрать себе коня. Вы не будете каждый раз кататься на разных лошадях, поэтому, сегодня Вы должны будете выбрать себе подходящего коня.
Лелуш слушал инструктора с живым интересом в глазах и впитывал в себя каждое его слово как губка. Джеремия стоял неподалёку от конюшни и, облокотившись на дверной косяк, улыбался. Он и не подозревал, что в принце может проснуться такая страсть к чему-то ещё, кроме шахмат и некоторых персон.
Инструктор закончил свою вводную лекцию о лошадях и верховой езде и повёл маленького принца в конюшню. Они проходили мимо лошадиных стойл, и Лелуш заглядывал в каждую, подходил к лошади и смотрел ей в глаза, пытаясь выглядеть там что-то, чего не видели другие, но буквально через несколько секунд возвращался слегка раздосадованный. Перед каждым новым стойлом на его лице читалась надежда, а при выходе из него, разочарование.
Но вот, в очередной раз, зайдя в стойло, он не вышел как обычно через несколько секунд. Джеремия, интересуясь, что же могло задержать принца, зашёл вслед за ним. Он увидел огромного вороного жеребца с взглядом, который можно было встретить у безумца. Они источали ярость и силу, они уничтожали всё в поле зрения. И сейчас этот взгляд был направлен в такие же спокойные, как и всегда, аметистовые глаза принца. Огонь этого жеребца разбивался о ледяную стену этого мальчишки. Этот поединок длился несколько минут, пока, наконец, жеребец не отвёл взгляд. Он посмотрел ещё раз в глаза принца и через несколько секунд склонил свою голову к мальчишке и позволил себя погладить.
-Я хочу кататься на этом коне. И ни на каком другом,- уверенно произнёс Лелуш.
Инструктор тут же отозвался из-за двери стойла и произнёс:
-Я боюсь, этот конь уже зарезервирован вторым принцем империи Шнайзелем эль Британия, да и не подходит он вам. Слишком строптивый, гордый и неуправляемый. С ним смог справиться только Господин Шнайзель и поэтому я попросил бы Вас определиться с другой лошадью.
-Я сказал, что я буду кататься только на этом коне, и ни на каком другом,- прозвучал уверенный мальчишеский голос.- И я попрошу брата поделиться со мной этим конём. Джеремия, помоги мне.
-Конечно, Ваше Высочество,- тут же отозвался юный лорд и зашёл в стойло.
Бедный инструктор чуть не упал в обморок, когда увидел юного принца на спине этого чёрного монстра, до этого спокойно сбрасывавшего с себя любых, даже самых опытных наездников.
-Ваше Высочество, немедленно слезайте, пока он вас не скинул,- в страхе крикнул инструктор.
-Успокойся, всё в порядке. Я уверен, что мы с ним поладили,- спокойным тоном сказал Лелуш.- Ну что, пойдём, мой Буцефал?
Ноги юного принца до стремян естественно не доставали, но конь повиновался одному лишь голосу принца, и они спокойно пошли к выходу из конюшни.
А Джеремия лишь стоял и улыбался произошедшему только что, и, думая, что же произойдёт в будущем. Станет ли этот юнец новым Александром Македонским? Кто его знает…

@темы: Jeremiah Gottwald, марафон 2, Lelouch Lamperouge

---

[gerrhonotus]

Тема №7: Верховая езда
Автор: gerrhonotus
Рейтинг: G
Жанр: джен, недоюмор, внезапно КРОССОВЕР!
Персонажи/Пейринг: упоминаются Лючиано/Моника, Лючиано/ОП (не бойтесь, ОП очень милая и хорошая) и многие-многие другие.
Дисклеймер: все права зажаты законными владельцами.

- Мы поедем на медовый месяц в Украину. - объявила Моника.
- Что?
- Что слышал. Мы поедем на медовый месяц в Украину.
- Но почему? - взвыл Брэдли.
- Потому, что... - Моника, видимо, задумалась, но быстро подыскала ответ. - Потому, что там можно дешево пойти на верховую прогулку в горах.
Реальной причиной было то, что в стольном граде Киеве (а точнее, в пригороде) Куруруги Сузаку отдыхал у бабушки и дедушки, так что, вопреки слухам, небезызвестный Седьмой Рыцарь имел вполне такие конкретные славянские корни. Моника, поскольку уже прошла через замужество, не видела больше препятствий к соблазнению мальчика, тем более Доротея укатила куда-то на Сейшельские острова. С Бисмарком, кажется.
- Нет, - Лючиано решил взять бразды правления в свои руки. Кто в семье хозяин? Он! - Мы едем в Люксембург!
- Что?
- Мы поедем на медовый месяц в Люксембург, именно. Он маленький.
Моника про себя отметила, что маленький размер страны, оказывается, является достоинством. Надо им объединиться с мужем, оттяпать кусок Империи, назвать его Монуиано на папуасский манер и провозгласить независимость. Но она решила надавить на свой план все-таки.
- Ты что, кататься не умеешь? - хихикнула Крушевски.
Нет, Лючиано прекрасно умел ездить на лошади. Проблема была в том, что последнее время лошади как-то странно относится к нему стали. Карамелька, например (рыжая молодая лошадка, знакомство с которой произошло на верховой прогулке с королевской семьей) лизнула его в лицо пять раз, а потом, когда забалдевший Лючиано потерял бдительность, кобыла-садистка лягнула Брэдли в одно пикантное место и чуть не сделала в результате импотентом.
- Я умею кататься на лошади, - буркнул Лючиано. - Но в Украину не поеду.

В качестве компромисса после двухчасового спора была выбрана Америка - Моника согласилась только из-за того, что там проживал небезызвестный Ллойд Асплунд, которого она давно мечтала захомутать.
Реальная причина, по которой Моника так хотела поехать в Украину, была не в лошадях и даже не в Сузаку, а в том, что там внезапно объявилась монархия. Причем объявилась в виде симпатичного блондинистого паренька-мафиози, который заразительно хихикал и прятал свои глаза под длинной челкой. Моника жаждала познакомиться с ним.

@темы: марафон 2, Luciano Bradley, Monica Krushevsky

---

[Soma Peiris]

Тема №7: Верховая езда
Автор: Soma
Персонажи/пейринги: Шнайзель/Марианна (без самой Марианны), Лелуш
Жанр: может даже малость драма
Рейтинг: PG
Саммари: Отъезд Лелуша и Наннали в Японию.
Дисклеймер: За правами к Танигучи, Санрайзу и еже с ними.
Примечание: все это имеет мало отношения к теме плюс в час ночи я странно пишу...

В воздухе висел запах лета. С голубого практически безоблачного неба ярко, но пока еще не паляще, светило солнце. Периодически дул легкий ветер, мягко путая волосы. Хорошая погода выбрала себе неудачный день.
Шнайзель чуть не опоздал, поскольку время отправления в последний момент перенесли на час вперед, и когда он прибыл на маленький военный аэропорт, до взлета оставалось всего пятнадцать минут.
Конечно, скудное число пассажиров уже заняло свои места в самолете, но по специальной просьбе второго принца, Лелушу разрешили выйти. Впрочем, «разрешили» было бы неправильным словом: спускаясь вниз по трапу, мальчик всем своим видом демонстрировал нежелание прощаться.
- Прости, Лелуш, - Шнайзель сел перед ним на корточки и приобнял за плечи, - я говорил с отцом, но он отказался менять свое решение.
- Ты наверняка старался, - с сарказмом заметил тот, направив взгляд мимо старшего брата на тянущуюся вдаль взлетную полосу.
Шнайзель тяжело вздохнул и ободряюще потрепал его по голове, как делал обычно.
- Я действительно старался, - настойчиво произнес он. - Послушай, я позабочусь о том, чтобы вы не задержались там.
Лелуш хмыкнул.
- Не утруждай себя этим. Я могу позаботиться обо мне с Наннали сам.
- Ты не доверяешь мне?
Наконец мальчик перевел на него тяжелый взгляд, потерявший всю детскость, которая присутствовала всего пару недель назад. Он был так похож на отца, не без некоторого удивления понял Шнайзель, просто поразительно похож.
- Кто убил мою мать и сделал это с моей сестрой? – с холодным спокойствием в голосе спросил Лелуш.
- Пока что я не знаю.
Поджав губы, точно так же как это делала его мать, он еще пару секунд пытливо буравил Шнайзеля яростным взглядом их отца, а потом внезапно усмехнулся (издевательская улыбка Марианны скользнула по губам) и снова уставился на взлетную полосу.
- Что бы ты ни говорил, Лелуш, - мягко произнес Шнайзель, - я позабочусь о вас. Сейчас будет тяжело, но пару месяцев в Японии, и вы вернетесь назад. Тогда сможете остаться у меня. Мы с тобой будем проводить время за шахматами, Наннали – играть с Юффи, которая будет нас навещать. Я позабочусь о лучшей медицинской помощи, и она наверняка быстро поправится. Когда это произойдет, мы сможем снова все вместе собраться и поехать кататься на лошадях, как тогда, помнишь?
«Тогда» было всего за два дня до смерти Марианны, когда они собрались в ее поместье, с Кловисом, Корнелией и Юффи, и верхом выехали на прогулку, вернувшись только к ночи. «Тогда» был один из тех самых нестерпимо хороших дней, идеализированные воспоминания о которых остаются на всю жизнь и приносят болезненную ностальгию годами спустя.
Для Шнайзеля это воспоминание прежде всего – последние поцелуи с женщиной, которая умрет через два дня. Для Лелуша – завершение детства.
- Ну, что скажешь? – Шнайзель с грустной улыбкой посмотрел на младшего брата.
Тот долго не отвечал, пристально глядя на расплывающиеся от подымающегося зноя контуры взлетной полосы, и второй принц успел досчитать до десяти, прежде чем в фиолетовых глазах мальчика поднялись слезы.
Дальнейшие события вырисовались перед взглядом молодого человека четкой линией: Лелуш начнет плакать навзрыд, и Шнайзель обнимет его, обещая, что позаботится о том, чтобы все было хорошо. После этого дело можно будет считать выигранным: брат уедет, но будет писать письма, Шнайзель – отвечать. Потом он сделает так, чтобы сирот Марианны ви Британия действительно вернули на родину, под его опеку, а там сможет взять дальнейшее развитие своего брата в собственные руки. Намечающаяся в будущем проблема будет решена. Так просто.
Лелуш тихо всхлипнул и замер.
- Ты врешь, Шнайзель, - очень грустно произнес он, теперь уже с каким-то потерянным видом продолжая смотреть мимо брата, - ничего больше не будет как тогда, и мы с Наннали никогда не вернемся назад в Британию. Я не допущу этого, - помолчав, он более ожесточенно прибавил: - Этот один раз, и больше никто не будет нас использовать. Ни он, ни ты, ни кто-либо другой.
Шнайзель тихо вздохнул. Это было нежелательным поворотом, пусть и не фатальным.
- Я хочу помочь вам, не использовать.
- Мне пора назад к Наннали, - опустив голову, сказал Лелуш, - она спала, но если проснется, то ей будет страшно без меня.
- Пиши мне.
- Я напишу Юффи. Прощай.
- До встречи, - отозвался второй принц, не сомневаясь в том, что она состоится при еще менее благоприятных обстоятельствах, чем эта.
Так больше и не посмотрев на Шнайзеля, мальчик отвернулся и, поднявшись по трапу, скрылся в самолете.
Дети Марианны покинули британский континент, и Шнайзель с неясной улыбкой наблюдал за их отлетом со смотровой площадки.

@темы: Schneizel el Britannia, Marianne vi Britannia, марафон 2

---

Тема №7

[Red_Squirrel]

Тема №7: Верховая езда
Автор:  Red_Squirrel
Бета:  Tadanori, при участии  Мировега
Рейтинг: G
Жанр: романс
Персонажи/Пейринг: Дитхард/Кагуя
Дисклеймер: Если бы я была Танагучи и владела бы Санрайзом и Клампом, то какого бы я писала фики да еще и на русском?
Таймлайн: приблизительно 3,5 года после Реквиема. AU
A/N: Вы уже привыкли что у меня много текста? Так вот, мне очень стыдно, но сегодня текста в два раза больше. Прошу прощения.


Тонкая струйка дыма поднималась к ночному небу, Техасская Резиденция Императорской Семьи массивной тушей нависала над головой. Прием давно закончился, и вышколенная прислуга провела (в некоторых случаях отволокла) засидевшихся гостей по комнатам. Гуляки и дармоеды, которых по какому-то недоразумению называют благородным сословием, уже спят и видят десятый сон – или предаются разврату в пропахших тяжелыми духами спальнях.
Королевские Скачки в Нью-Эскот закончились.
Единственный источник света – огонёк тлеющей сигареты, и запах табака смешивался с ароматом ночных цветов.
Дитхард с наслаждением затянулся уже неизвестно какой по счету сигаретой, но ожидаемого успокоения доза никотина не принесла. Все было… неправильно. И самое отвратительное, что он отлично видел происходящее, но не придал ему значения. Рид задумчиво посмотрел на усыпанное звёздами небо, пытаясь вспомнить тот самый момент, когда все пошло наперекосяк…
***
Переговоры с Союзом Предпринимателей Британии затягивались: чертовы толстосумы ни на йоту не хотели отступать от прошлогодних цен на Сакурайдат, а то и вовсе пытались сбить их до уровня довоенных. Представители Японии, в частности Концерна Сумераги, наоборот требовали повышения расценок. Понять британцев было легко: вся экономика Империи строилась на эксплуатации ресурсов колоний, а сейчас, когда бывшие пронумерованные области начали выходить из-под контроля, то и дело заявляя о своём суверенитете, промышленность Империи останавливалась. И если предыдущие три-четыре года бывшая метрополия жила за счет старых запасов и заключённых ранее контрактов, то сейчас, когда пришла пора перезаключать договора, бизнес Британии был готов идти на крайние меры.
Ситуация в Японии тоже была не из лучших – разоренная войнами страна с трудом становилась на ноги, и пока что единственной прибыльной строкой бюджета был экспорт Сакурайдата. Даже продукты питания и ширпотреб приходилось закупать в других странах, в том же Китае, например.
И чтобы разрядить обстановку, в самый разгар переговоров пришло приглашение на ежегодные скачки в Нью-Эскот, подписанное самой Императрицей. Отказать было просто невозможно, такое пренебрежение не оставило бы камня на камне от добрососедских отношений между Британией и Японией. Но единственным человеком, способным на равных общаться с публикой, собравшейся на императорских скачках, была Кагуя. Владелица Концерна Сумераги категорически отказывалась ехать на «это идиотское сборище», справедливо полагая, что Императрице и её Союзу Предпринимателей надо просто вывести из игры одну из ключевых фигур переговоров. При этом в ход пошли такие выражения, что Дитхарду пришлось клятвенно заверять, что этому он Сумераги-химе не учил и вообще не знает, где милая девочка нахваталась подобной лексики. Общими усилиями Кагую уговорили поскучать несколько дней в обществе великосветских дармоедов, сыграв на её любви к лошадям и пообещав затянуть переговоры до её возвращения.
За последнее время химе сильно изменилась, стала более замкнутой и раздражительной. Вместо прежней искренней приветливости на лицо девушки легла маска вежливого равнодушия и хорошо отрепетированных улыбок, которые так часто теперь фиксировали камеры репортеров.
Рид опасался, что ответственность за будущее концерна и напряжённая учёба на юридическом факультете могут подорвать здоровье девушки, но все предложения взять отпуск и развеяться Кагуя отметала сходу. А Нью-Эскот… три дня безделья – с точки зрения Дитхарда – были не такой уж плохой идеей.
В этом году Сумераги была не единственным иностранным гостем самых элитных скачек мира. Чуть ли не впервые за всю историю соревнований своего скакуна на бега выставлял представитель другой державы. Шейх Зутарбы Амин ибн Даудуд ибн Мухамет ибн Али аль-Моссади был хорошо известным в узких кругах конезаводчиком. Счастливый супруг трех жен, отец восьми детей, а так же – о редкость! – единовластный правитель своей страны не был новичком на Британской территории. У его семьи имелись вековые торговые связи в Империи, и сам шейх в свое время окончил Британский Университет. Дитхард даже вспомнил, что во время его учебы в том же заведении среди его однокашников бродила легенда о том, что один из арабских студентов на курс младше их – наследник престола в какой-то восточной стране. Рид тогда на эту байку особого внимания не обратил, но вот теперь, спустя столько лет, неожиданно увидел ее подтверждение.
Аристократы презрительно воротили носы и поливали «нумерованных» гостей ядом. Для этих людей как будто и не было ни Императора Лелуша, ни Черного восстания, ни создания Сверхштатов. Со всех сторон можно было услышать тихое шипение «пронумерованные», «какая наглость», «что за дикость»; заглушить их не могло даже присутствие Шнайзеля. Вот и вышло, что аутсайдеры предпочитали держаться вместе, а между Кагуей и шейхом Зурабы возникла самая настоящая дружба. Собственно, понравились они друг другу с первой же встречи.
- Вы можете называть меня просто Амин, леди Кагуя, – блеснув белозубой улыбкой, проговорил араб.
Кагуя мягко улыбнулась и протянула хрупкую ручку высокому шейху для рукопожатия.
- Амин - это очень красивое имя, - в девичьем голосе звучало лукавство напополам с любопытством. – Оно что-то означает?
- «Тот, что несет безопасность» или «Тот, на кого можно положиться». По-простому «защитник», амира.
- Амира? – Кагуя кокетливо скрыла улыбку за веером. В отличие от многих молодых дам она предпочла простое платье пастельно-розового цвета и широкополую шляпку в тон одежде.
- Принцесса. Ведь вы же принцесса, леди Кагуя, не так ли?
Девушка весело рассмеялась, шейх и Дитхард просто улыбнулись. Журналист еще подумал, что давно не видел Кагую такой оживленной, - уже только ради этого стоило принять приглашение на скачки.
Араб оказался великолепным собеседником, и его компания здорово скрасила пребывание представителей Японии на открытии соревнований. Они с Дитхардом вспомнили общих преподавателей, обсудили с Кагуей политику Британской Империи по отношению к пытающейся объявить о своей независимости Восемнадцатой Зоне, одной из соседних с Зутарбой стран. Для Амина аль-Моссади девушки, подобные Кагуе, были редкостью, и как только мужчины остались наедине, он не скрывая своего восторга поделился своими впечатлениями с Ридом. Бывший журналист просто пожимал плечами на хвалебные оды в честь Кагуи. Шейху нравилось в девушке решительно все – скромность, красота, воспитанность, ум, характер, жизнерадостность, точность суждений. И после всех этих слов он осторожно попросил разрешения показать прелестной «амире Кагуе» - конечно же, исключительно в сопровождении «многоуважаемого мистера Рида» - знаменитого скакуна Эскориала, которого шейх выставлял на третий день соревнований. Немного удивленный Дитхард посоветовал спросить об этом у самой Сумераги, хотя добавил, что лично он ничего зазорного в подобной экскурсии не видит, а «амира» наверняка будет в восторге.
***
На второй день соревнований араб пригласил Кагую и Дитхарда полюбоваться Эскориалом, на которого он возлагал такие надежды. Тонконогий, грациозный белый скакун нетерпеливо переминался в стойле, вскидывал длинную морду и довольно фыркал, когда шейх трепал его по шее.
- Какой красавец, - с искренним восхищением сказала Кагуя, любуясь великолепным конем. – Амин, вы воистину счастливчик, раз вам принадлежит такое сокровище.
- О да, амира, о да, – рассмеялся довольный произведенным впечатлением шейх. – Он из тех коней, что Аллах дарит раз в поколение.
Рид не мог не согласиться: скакун действительно стоил всех тех похвал. И бывший журналист искренне желал великолепному Эскориалу победы, которая утрёт нос всём этим расфуфыренным леди и джентльменам.
- Но почему же вы привезли его сюда? – девушка с интересом смотрела на мужчину. – Разве путешествие из Зутарбы в Британию не пошло ему во вред?
- О, леди Кагуя, такое знание лошадей делает вам честь, – отозвался араб. Кагуя не стала уточнять, что её знание лошадей не идёт дальше клуба верховой езды Академии Ашфорд. - Редкое качество для женщины. Да, он не слишком хорошо перенес транспортировку через океан. Лошади все же сухопутные животные, а не морские. Но это было три месяца назад. Сейчас, как видите, он бодр и полон сил.
- И все же, - если Сумераги хотела получить ответ, она его добивалась. – Зачем так мучить его?
- Я поклялся Аллахом выполнить волю моего покойного отца: получить Гран-при Королевских Скачек, – с мягкой улыбкой ответил шейх. – Это была его заветная мечта.
- Понимаю, - тихо проговорила Кагуя.
- Думаю, действительно понимаете, амира, – Амин оглянулся на девушку, поглаживая изогнутую шею скакуна. - Я ведь давно за вами наблюдаю. Вы несете в себе память и мечты ваших достойных родителей. Я редко вижу такую волю к жизни и целеустремленность. Немногие мужчины могут этим похвастаться.
Кагуя густо покраснела, чего с ней, отметил Дитхард, уже не было давно.
- Надеюсь, вы сможете исполнить мечту вашего отца, - просто сказала девушка, опуская глаза.
- Все в руках Аллаха, амира, – ответил шейх. – Если хотите, то можете посмотреть других лошадей, тех, что я привез на продажу в Британию.
- О, это было бы замечательно! – Кагуя разве что в ладоши не захлопала.
Амин улыбнулся и сказал что-то по-арабски топчущемуся рядом конюху. Коренастый старик молча поклонился и в цветистых выражениях, хоть и с жутким акцентом, попросил «лучезарную амиру» следовать за ним.
- Скажите, мистер Рид, - неожиданно заговорил шейх, наблюдая, как Кагуя ласково гладит морду гнедой кобылки в соседнем стойле, - я хотел бы заключить несколько договоров с Концерном Сумераги, не афишируя этого. Боюсь, Британия и так слишком пристально смотрит на мою страну. Не могли бы вы сказать, к кому я могу обратиться, чтобы начать переговоры – как вы понимаете, официальные каналы для меня неприемлемы.
- Хм, я вообще-то занимаюсь связями с общественностью, - пожал плечами Дитхард, - но, в принципе, какие-то предварительные пункты вы можете обсудить напрямую с Кагуей.
- Что?! – Араб с искренним удивлением, недоумением и возмущением посмотрел на бывшего журналиста. – Неужели леди Кагуя принимает такие решения самостоятельно?
- Ну, если упустить детали вроде сбора информации и консультации с различными специалистами, то да, – Дитхард опять пожал плечами.
- Но это же возмутительно! – воскликнул араб.
- Для Японии это, конечно, редкий случай, но все же эта страна не живет по законам Ислама.
- Вы не поняли, - нахмурил брови Амин. – Возмутительно то, что женщина, девушка выполняет мужскую работу. Вести бизнес, управлять страной или воевать - это не женское дело. Даже если речь идет об амире Кагуе. Такая девушка, как она, просто создана для того, чтобы однажды стать счастьем достойного мужчины, который будет всю жизнь заботиться и беречь ее!
- К сожалению, судьба распорядилась иначе, - Рид был, мягко говоря, поражен таким пылким монологом. – Вы абсолютно правы, но, по сути, сейчас весь род Сумераги - это одна Кагуя.
- Даже так? – Шейх выглядел тронутым до души. – Бедная амира. Одна во всем мире и без опоры. Это ужасно! – Что-то в тоне Амина показалось Дитхарду подозрительным, но вот что?
***
Погода в четвертый, завершающий день скачек выдалась просто потрясающей. На вечер был назначен праздничный прием – чествование победителей различных соревнований. А утром шейх, Кагуя и Дитхард выбрались на конную прогулку.
Встречный ветер бил в лицо, выезженные лошади шли легкой рысью. Прозрачный воздух прерии был напоен ароматами диких трав. Утреннее солнце еще не вошло в силу и пока только мягко согревало сухую степь; это потом уже, ближе к полудню, воздух нагреется так, что тяжело будет дышать. Пока же все способствовало прекрасной прогулке.
Гнедая кобылка Кагуи – Гранада – подгоняемая наездницей, вырвалась вперед.
- Давайте наперегонки вон до тех камней, - крикнула она, махнув рукой в сторону нагромождения бурых скал по правую сторону. И пустила лошадь галопом, не дожидаясь ответа и задорно, с некоторым вызовом оглянувшись на приотставших мужчин.
- Вот неугомонная, - рассмеялся Амин и, пришпорив своего Сервантеса, поспешил за японской амазонкой. Дитхард покачал головой и последовал его примеру.
Кагуя уверенной рукой правила своей лошадью. Встречный ветер развевал сплетенные в толстую длинную косу волосы. У нее было преимущество в расстоянии, но никак не в скорости. Зато она была легче, так что до определенного момента вела в этих импровизированных скачках. Но вороной скакун шейха был все же быстрее, и спустя всего пару минут Амин догнал девушку. Их лошади шли бок обок. Возможно, галантный араб сдерживал Сервантеса, чтобы сделать Сумераги приятное. Дитхард же, похоже, вообще не отнесся к догонялкам всерьез: его тёмно-серый жеребец – Достоевский – на два корпуса отставал от фаворитов. Как бы там ни было, но буквально на последних метрах гонки вороной араба вырвался в перед и пришел к нагромождению камней первым.
- Это было здорово, - задыхаясь от скачки, рассмеялась Кагуя, спешиваясь. – Правда, Дитхард-сан? – оглянулась она на британца, который все же доскакал до своих товарищей.
- Правда, химе-сама, правда, - ответил Рид, любуясь девушкой. За прошедшие несколько дней она просто расцвела. Зеленые глаза опять искрились радостью и теплом, на щеках появился румянец, вернулся звонкий смех и очаровательная улыбка. Кагуя, казалось, не ходила, а летала. Как будто вернулись старые добрые времена в Китае или первый год после его выписки из больницы. Единственной ложкой дегтя была какая-то смутная роль шейха в этом. Но Дитхард предпочитал о таком не задумываться: сегодня скачки закончатся и они все разъедутся.
- Амира, вы просто кладезь талантов и умений, - улыбнулся Амин. – Вы великолепная наездница. Не удивлюсь, если где-то среди ваших предков были арабы.
- Ой, нет, - лукаво улыбнулась девушка. - Исключительно самураи. Так что имейте в виду, вы имеете дело с наследницей славных воинских традиций!
Поднявшийся ветер прогнал мимо них перекати-поле. Дитхард спешился и потрепал своего скакуна по шее. Огромный конь был под стать британцу – такой же долговязый, высокий и хитрый. По словам шейха, когда родился жеребенок, у него гостил старый друг из Московской области ЕС (имя Амин назвать отказался, ссылаясь на авантюрный и незаконный род деятельности русского). Гостя спросили, как назвать новорожденного и тот, полюбовавшись на грустного и тоненького жеребенка, не задумываясь нарек его Достоевским. Теперь же, глядя на эту огромную скотину, Дитхард мог только поражаться такому несоответствию. Кагуя, порывшись в кармане покрытой пылью жокейской куртки, достала кусочки сахара и теперь скармливала их своей кобылке. Деликатное животное довольно пофыркивало и осторожно брало предлагаемое лакомство мягкими губами.
Резкая трель мобильного заставила все троих людей вздрогнуть. Кагуя с тревогой оглянулась на журналиста, который, нахмурившись, достал из внутреннего кармана куртки телефон.
- Рид. Привет, Оги. Так сразу? Прямо таки катастрофа? - фыркнул журналист на японском. – Ого. Это по сути? Что еще? Ясно, – светлые брови мужчины сошлись на переносице, фигура моментально утратила вальяжную расслабленность. Вообще бывший журналист был сейчас похож на готового к броску хищника. Сумераги, взяв свою лошадь под узды, подошла к шефу информационного отдела и замерла в ожидании. – Нет, я не в Нью-Эскот, несколькими милями южнее. Нет, не в городе, в прерии. Короче, думаю, в течение часа я буду готов. Ага, хорошо, пусть твои остолопы забронируют мне рейс до Нью-Амстердама. Да-да, я понимаю. Хорошо, до встречи, – Рид с громким щелчком захлопнул мобильный и спрятал его в нагрудный карман.
- Дитхард-сан, что-то случилось? – спросила встревоженная Кагуя по-японски, поглаживая длинную морду Гранады.
- Да. Драгоценный телемост нашего уважаемого премьера под угрозой срыва. Похоже на происки наших ненаглядных союзников, и я даже догадываюсь кого именно, – заново подтягивая подпруги, проговорил Дитхард. – Я вынужден вас покинуть. Мне забронируют билет на ближайший самолет до Нью-Амстердама. Постараюсь сделать все, что в мои силах.
- Мое присутствие?
- Нет необходимости, Кагуя-сама. Вам лучше оставаться здесь и всем видом показывать, что нет причин для паники. Чем больше наши заклятые друзья уверенны в своей победе, тем сокрушительней будет удар.
- Мистер Рид, - прокашлялся Амин, - вы уезжаете?
- Увы, дела требуют моего присутствия в Нью-Амстердаме. Достоевский доставит до конюшен, а дальше на такси ходом в аэропорт.
- Хорошо, я позвоню и сделаю соответствующие распоряжения конюхам. Но надеюсь все же увидеть вас сегодня на приеме.
- Черт, прием! Не могу ничего обещать, - раздосадовано вздохнул бывший журналист.
- А кто же тогда будет сопровождать леди Кагую? – искренне удивился араб
- Ой, в этом совсем нет необходимости, - запротестовала девушка.
- Шейх прав, Кагуя-сама, - Рид строго посмотрел на химе. – Вам неприлично ходить на такие мероприятия без сопровождения.
- Если таковы ваши обстоятельства, то я мог бы составить компанию амире.
- Правда? - захлопала в ладоши Кагуя. – Это великолепная идея!
Но араб даже не слушал девушку – он спрашивал разрешения у Дитхарда. Рид на мгновение нахмурился: ему как-то совсем не нравилась эта идея, но раз все так сложилось…
- Если Кагуя-сама не против, то это хорошее решение. Ладно, надеюсь вас еще сегодня увидеть, если же нет – то, Амин, поздравляю вас с получением Гран-при. И вы, и Эскориал это заслужили. Оставляю химе-сама под вашу ответственность.
С этими словами Дитхард вскочил на коня и пустил его сначала рысью, а потом и в галоп. Добравшись до небольшого пригорка, он не удержался и оглянулся. Оставшиеся у камней люди казались совсем маленькими. Кагуя махала высоко поднятой рукой. Шейх стоял рядом с девушкой, и то ли это был мираж, на которые так богата прерия, но Риду показалось, что араб положил руку на плечо Сумераги. Дитхард поджал губы и сделал себе пометку - потом обязательно поговорить с Кагуей, и погнал Достоевского галопом.
***
Из Нью-Эскот в Нью-Амстердам за три часа. Там распугать всех и вся, обложить отборными ругательствами криворуких бездарей, угробивших два месяца работы и огромное количество средств, восстановить все, что подавалось восстановлению, и сымпровизировать со всем остальным. Несколько чашек кофе и три сигареты – а также куча угробленных нервных клеток и ни минуты отдыха, зато результат превзошел все ожидания. И, что безумно радовало, оставалось ещё время - как раз впритык - вернуться в Нью-Эскот. Дитхарда мучило какое-то странное предчувствие, что ему просто необходимо быть на приеме, а своей натренированной годами и передрягами интуиции Рид привык доверять. Три часа сна, пока сверхзвуковой самолет нес его обратно в Нью-Эскот. В гостинице он Кагую уже не нашел – девушка пропадала где-то не то в парикмахерской, не то у визажиста. Рассудив, что встретится с ней на приеме, Рид, быстро приняв душ и одев приличествующий случаю фрак, отбыл в Техасскую Резиденцию Императорской Семьи, где и проходило торжество.
Гости собирались медленно – в основном просто любители пообщаться, показать себя и посплетничать о других. Победителей четырех дней скачек ожидали чуть позже, так что Дитхард убивал время, медленно прогуливаясь по огромному залу, попутно утоляя голод. За весь полный событиями день он нормально только позавтракал да перекусил в самолете, когда возвращался.
- Дитхард? – не узнать тенор Мальдини было просто не возможно. – Я тебя кажется, с прошлогодней конференции в Палермо не видел.
- Палермо? – удивился бывший журналист, улыбаясь графу. – Это был Брюссель.
- А, да, в Палермо я виделся с Джеремией. У него в том районе очередная плантация апельсинов, – усмехнулся правая рука Второго принца. – Он, похоже, строит цитрусовую империю.
- Ага, апельсины повсюду, - рассмеялся бывший журналист. – Почему я не видел тебя на скачках? Шнайзель присутствовал, а ты нет. Кстати, как он?
- Как обычно, - пожал плечами граф. – У нас все как обычно. Дела были, я только сегодня прилетел. Тебя вот хотел увидеть. Кстати, снимаю шляпу, - Канон коротко поклонился, – видел трансляцию телемоста. Ты с годами хватки не теряешь, хоть уже больше трех лет не удел, продавшись Концерну.
- Твоя оценка - лучшая похвала, – усмехнулся Рид. – Талант не пропьешь, а Корнелия всегда работала очень топорно.
- Она военный, а не политик, – пожал плечами дворянин.
Мимо пробегал официант с шампанским и Дитхард легко подхватил бокал, чувствуя себя крайне довольным. Вот еще бы Кагую найти и вообще все станет замечательно.
- Предлагаю тост, - проговорил он. - За старую дружбу и за то, чтобы каждый в этом мире знал свое место!
Канон усмехнулся и, подцепив бокал с подноса, продолжил:
- И за разговор, который нам с тобой еще предстоит, - Рид вскинул бровь и они, чокнувшись, пригубили великолепное игристое вино.
- Шейх Зутарбы Амин ибн Даудуд ибн Мухамет ибн Али аль-Моссади и леди Сумераги Кагуя! – громовым голосом объявил распорядитель.
Дитхард обернулся к парадной лестнице, по которой, следуя традициям, спускались владельцы скакунов-победителей Гран-при, привычно ища глазами тоненькую фигурку в светлом кимоно, и обомлел. Рядом с высоким шейхом стояла сногсшибательной красоты девушка. Сегодня Сумераги отказалась от привычных японских одеяний – простое узкое черное платье без бретелей выгодно подчеркивало изящный силуэт, накидка-палантин покрывала хрупкие плечи. Черные волосы были собраны в высокий жесткий хвост, а на шее красовалось ожерелье из крупного жемчуга, которое Дитхард раньше не видел. Но что больше всего поразило Рида, так это гордо поднятая голова, величественная осанка и надменный взгляд девушки. Пара медленно, не спеша, как и подобает победителям, спускалась по длинной лестнице.
Из изумленного ступора Дитхарда вывел восхищенный вздох графа Мальдини.
- Я всегда знал, что леди Кагуя очень красива, но чтобы настолько… - пораженно проговорил он. – Это было видно еще тогда, в Запретном Городе. Ох, Дитхард, если бы ты только знал – Принц тогда был под огромным впечатлением от твоей начальницы. Он даже рассматривал ее как возможную кандидатуру невесты для себя.
- С какой это стати? – Рид подумал, что все сегодня сговорились свести его с ума.
- Идеальный был вариант. Красивая, умная, умеет себя держать, опять-таки ее положение в Ордене и Концерн Сумераги в качестве приданого. Да и символично это было бы, не мне тебе объяснять. Как знать, если бы все сложилось немного иначе, они были бы сейчас мужем и женой.
Дитхард с удивлением осознал, что он очень признателен Лелушу за наложенный на Шнайзеля Гиасс. Ему, даже не смотря на возможные политические дивиденды, претила мысль о таком союзе.
- Думаю, - между делом сказал Канон, - леди Кагуя в данный момент не нуждается в твоих услугах – с таким защитником она не пропадет, а вот нам с тобой, мой друг, стоит поговорить.
- Хмм, - невнятно протянул Дитхард, провожая взглядом эффектную пару. Амин мягко улыбался спутнице и успокаивающе сжал хрупкую ладошку девушки. – Ты, пожалуй, прав.
***
Рид задумчиво смотрел на точеный профиль графа, пытаясь понять, не шутит ли тот.
- Если то, что ты мне даешь, не фальшивка, - наконец проговорил он, - то эта информация по эффективности вполне может сравниться с ФРЕЕЙ. Ты уверен, что действительно хочешь так поступить?
- Более чем, - в голосе Мальдини появились неожиданная тоска и решимость. – В ваших с Сумераги руках это действительно может стать смертельным оружием.
- Которое здорово навредит Британии, - заметил Дитхард, еще раз пролистывая файлы на КПК. – Мне-то как раз все равно, я патриотизмом не страдаю, но ты… Это, черт возьми, разгребать и тебе, и Шнайзелю. Зачем тебе все это?
- Не догадываешься? – холодно осведомился дворянин. - Ты мне должен, Дитхард, и я хочу, чтобы ты воспользовался информацией. Будем квиты.
- Я ничего не возьму, пока ты мне всего не объяснишь, – сказал Рид. – Я люблю авантюры, но мне надо знать твои мотивы.
- Дитхард, ты просто никогда не любил, - тяжело вздохнул граф. – Хотя, может, смог бы меня понять, если бы на месте Принца была Кагуя.
- Ты хочешь сказать, что все дело в мести? – удивленно приподнял бровь журналист. – Как-то на тебя это не похоже.
- Ну почему же только? – улыбка графа стала холодной и жесткой. – Я хочу защитить моего Принца. Видишь ли, если вы с Сумераги сумеете правильно использовать содержимое этих файлов, наш драгоценный Зеро поймет, что лучше ему в политику и экономику не соваться. А то у него появилась отвратительная привычка решать все самостоятельно; как ты можешь догадаться, не все его решения разумны. И вот тогда, чтобы выполнить его приказ, Принц должен бороться со самыми страшными противниками – своими разумом и логикой. Такое противостояние медленно, но верно сводит его с ума. Если мой план осуществится, это будет великолепным уроком и Зеро, и Императрице. Возможно, тогда они все же начнут доверять нашим с Принцем суждениям. Ну а если нет, то я просто наслажусь местью.
Дитхард покачал головой, но молча сунул КПК во внутренний карман фрака. Он сумеет найти этому применение.
Покидая укромную нишу, бывший журналист мельком глянул на часы. В принципе, некий долг вежливости представители Японии выполнили, так что и он, и Кагуя могут уже с чистой совестью откланяться. Дело оставалось за малым – найти Сумераги с Амином и на правах не то друга семьи, не то опекуна забрать девушку домой.
В зале яблоку негде было упасть – или апельсину, учитывая манию сэра Джеремии. Откуда у Британии столько аристократии не знает никто – более того, никто не знает, для чего она вообще нужна.
Араба и его спутницы видно не было. Рид поморщился. Ему совсем не улыбалось наподобие ревнивого супруга или фанатичного отца разыскивать эту парочку, но придется. На помощь неожиданно пришел разговор двух старых перечниц в фамильных драгоценностях.
- Ох уж эти пронумерованные, Розалинда, - сказала первая, - шейх целый вечер носился с этой японкой, просто глаз не сводил. Спорю, она скоро станет его сто двадцать пятой женой.
- Ну да, Маргрет, ну да, – закивала вторая. – Я сама видела, как они шли в сторону правого крыла. Небось сидят сейчас на пальмах в Зимнем Саду, где им и место.
Дитхард мысленно поблагодарил случай и поспешил в указанном направлении. И действительно, пройдя по коридору, он наткнулся на чуть приоткрытую стеклянную дверь слабоосвещенной оранжереи и сразу узнал звонкий голосок Кагуи, что-то доказывающей Амину на повышенных тонах. Рид решил, что разумней будет подождать дальнейшего развития событий.
Он не знал, как долго так простоял, прислушиваясь к звукам, доносящимся из зимнего сада. Но через некоторое время, громко хлопнув дверью и не заметив притаившегося Дитхарда, из оранжереи вышел явно раздраженный шейх. Журналист выждал пару минут и смело шагнул под сень зеленых пальм и лиан.
В зыбком свете нескольких фонариков ему показалось, что дрожащая Кагуя плачет.
- Амин, я все сказала, уходите, - не поднимая головы и пряча лицо в ладонях, проговорила по-английски сидящая на мраморной скамейке девушка.
- Кагуя-сама, - мысленно готовясь к самому худшему, тихо позвал Рид.
Сумераги вскинула голову и удивленно посмотрела на него сухими ошалелыми глазами.
- Дитхард-сан? Что вы тут делаете?
- Хм, собираю компромат на благочестивую аристократию. Даже не представляете, сколько всего увидел.
- Не сомневаюсь, - пробормотала Кагуя. Дитхард тяжело вздохнул и сел рядом с девушкой. – Вы все слышали?
- Нет. Только видел, как шейх вылетел от сюда. Химе-сама, если он позволил себе что-то … непочтительное, то…
- Ничего такого, чего бы я сама не захотела, - неожиданно перебила она журналиста. – Не было ничего из того, на что вы намекаете.
Помолчав немного, Кагуя поднялась и прошла к стеклянным стенам зимнего сада. Дитхард подумал, что черное золото - это не метафора, описывающая нефть, а эпитет, вполне подходящий густым волосам химе.
– Он сделал мне предложение, - глядя куда-то сквозь стекло, неожиданно сообщила Сумераги.
- И? – Рид смотрел на зыбкое и нечеткое отражение девушки на прозрачном стекле, даже не зная, чего ожидать.
- Отказала.
Дитхард с облегчением вздохнул, чувствуя, как будто гора свалилась с его плеч. Он поднялся и встал рядом с девушкой, пытаясь рассмотреть хоть что-то в плотной тьме.
- Я могу спросить почему? Хотя, наверное, это глупо, с учетом его трех жен…
- Это как раз меньше всего меня смущало, – отозвалась Кагуя, обняв себя за плечи, словно она мерзла. – Я уже однажды была в гареме, - с легкой улыбкой продолжила она, - так что это не страшно. И потом, мужчины - полигамные создания, и такой порядок только упрощает жизнь, потому как и не измена вовсе. Тем более что стань я четвертой женой, то по законам Ислама он уделял бы мне столько же времени, сколько и другим своим супругам. Нет, проблема не в этом, - она оглянулась на Дитхарда. – Когда вы уехали, я после прогулки заехала к нему домой. Шейх - страстный коллекционер, вы бы видели все его сокровища, – Кагуя опять посмотрела на свое отражение. – Вот и я стала бы таким же милым дополнением его коллекции. Милая, покорная, послушная жена, играющая свою роль, ради хобби управляющая многомиллионным Концерном – да и то только до первой беременности, – она сжала руки в кулачки и крепко зажмурилась, стараясь успокоиться. – Я как будто увидела свое прошлое. Ведь меня в детстве готовили именно к такой судьбе – все предполагали, что Сузаку, став моим мужем, будет управлять Концерном. А я должна была быть всего лишь символом, красивой куклой для ритуалов, – она опять посмотрела на Рида, и мужчина поразился огню, горевшему в потемневших глазах девушки. – И как бы мне порой не хотелось отказаться от всех моих обязательств и долгов, я просто не могу этого сделать. В одну и ту же реку нельзя войти дважды, – она рассеяно коснулась тяжелого ожерелья на шее и тяжело вздохнула. А потом с робкой надеждой посмотрела на своего верного помощника. – Дитхард-сан, пожалуйста, помогите мне снять это украшение. Никогда бы не подумала, что эти глупые побрякушки такие тяжёлые, - сказала она, осторожно отводя тяжелые волосы, давая мужчине лучший доступ к сложным застежкам. Дитхард хмыкнул и осторожно принялся возиться с хитрыми замочками, иногда исподлобья поглядывая на их общее отражение. – Хотя с другой стороны, я должна поблагодарить Амина, - неожиданно сообщила Кагуя. – У меня в последний год появились сомнения в моей женской привлекательности. Он их благополучно развеял.
- Кагуя-сама, вам мало того, что множество изданий причисляет вас к самым красивым и стильным женщинам мира? - насмешливо полюбопытствовал Рид, наконец-то справившись с украшением. Кагуя с видимым наслаждением сняла тяжелое ожерелье и потерла шею.
- Но я совсем не желанна, - спокойно проговорила она. – Ведь человек, которого я люблю, совсем меня не замечает.
От удивления Дитхард промахнулся, и его рука легла на обнаженное плечо девушки. Пальцы словно обожгло прикосновением к нежной коже.
- Ка-Кагуя-сама? – Рид уже и не знал, что его больше выбило из колеи - это прикосновение или новость. – Кто…
- Это не тот вопрос, на который я вам отвечу, – лукаво улыбнулась Сумераги.
- Давно? – журналист наконец-то убрал руку с плеча Кагуи.
- Да. Очень давно.
- Тогда он идиот, который не стоит вашего внимания, Кагуя-сама, и вам лучше просто забыть о нем.
Девушка неожиданно горько рассмеялась и, ничего не поясняя, лишь пожелала ему спокойной ночи и вышла из зимнего сада.
***
Сигарета тлела впустую, а Дитхард все ни как не мог прийти в себя от стольких потрясений. Слишком много всего за раз, и главное - никаких ответов на волнующие его вопросы. А еще была злость на себя, слепого, самоуверенного идиота, который отлично видел, как изменилась в последний год его принцесса, но не озаботился даже поинтересоваться, что же ее мучает. Вот и получилось то, что получилось. Кагуя превратилась в красивую девушку, влюбилась, причем, судя по всему, безответно, и чуть не стала четвертой любимой женой в гареме какого-то шейха. Хотя ведь все равно как была ребенком, так и осталась. Потом будет время как следует все обдумать и свыкнуться с этими изменениями.
Но как бы там ни было, больше всего Дитхарда мучил один единственный вопрос. Кто? В кого влюбилась эта глупая девочка? И что за недоумок, должно быть, этот парень, раз не ценит своего счастья. Определённо, он не достоин химе.
Мужчина затушил почти сгоревшую сигарету, встал с лавки и, полный решимости разгадать появившуюся загадку, двинулся в сторону громады Императорской Резиденции.

@темы: Diethard Ried, Kaguya Sumeragi, марафон 2

---

Последняя задолженность на сегодня х)

[tindolini]

Тема №7: Верховая езда
Автор: Lost Colors
Жанр: бытовой такой хьюмор
Рейтинг: PG
Пейринг: Лелуш/Сузаку/С.С.
Дисклеймер: всех имеют Санрайз, Кламп и алфавит, мои только пальцы.
От автора: у автора личный пунктик на верховую езду. Поэтому он немножко увлекся терминами и прочей ерундой.


Становишься у левого плеча лошади, поворачиваешься лицом к левому боку и правой рукой перекидываешь повод через голову на шею лошади, выравниваешь и натягиваешь повод. Левую руку накладываешь на повод и шею лошади с захватом пряди гривы. Сделав полуоборот на право, правой рукой берешься за стремя, повернув его наружной стороной к себе, вставляешь левую ступню в стремя. Правой рукой берешься за заднюю луку и одновременно с толчком правой ноги и помощью рук выходишь в упор на левую ногу, вытянувшись на стремени. Правую руку переносишь на переднюю часть седла, а затем переносишь прямую правую ногу через круп лошади, одновременно разворачиваясь лицом вперед и плавно опускаясь в седло. Правую ступню вставляешь в стремя, разбираешь поводья.
Сузаку в сотый раз повторял про себя столь нехитрую на первый взгляд последовательность движений. Лошадь косилась на него темным глазом, явно подозревая незадачливого рыцаря в чем-то нехорошем.
- Ну-ну… - Куруруги погладил её по шее и мысленно проклял Лелуша, умчавшегося вперед. Хорошо же быть принцем – их-то, небось, с детства учили держаться на лошади.
"Ладно, начнем сначала. Повод с гривой в левой руке, ногу в стремя, зацепиться правой, подняться..."
- Помочь?
Никак не ожидавший голоса сзади, Сузаку вздрогнул, отпустил руку и благополучно свалился на землю. Лошадь недовольно всхрапнула, но с места не сдвинулась. Спокойная. Лелуш специально такую ему подобрал.
- Ведьма… - простонал Сузаку, поднимаясь с земли и потирая ушибленную… назовем это копчиком.
- Что, рыцарь, разучился оседлывать белых коней?
Тот факт, что конь был скорее кобылой, да и не совсем белой, мало волновал её.
- У меня почти получилось!
- Именно что почти. Бедная лошадка…
Шицу притворно вздохнула, прижалась лицом к морде лошади, подсовывая ей засушенный хлеб.
Впрочем, при всей своей вредности, Ведьма не отказалась придержать седло, пока Сузаку с трудом влезал на лошадь. Она даже потом подтянула ему стремена и проверила натяжение подпруги. От подобного акта милосердия стоило ожидать какой-нибудь хитрости, но Сузаку был слишком занят своими ощущениями, чтобы искать двойное дно в поступках Шицу.
- И долго ты ещё собираешься тут возиться? – прозвучал недовольный голос Лелуша. – Я уже успел побывать возле пруда, пока ты все мучаешься.
- Ну уж прости, - только и смог выдавить Куруруги, честно пытавшийся не упасть с лошади (хотя та до сих пор не шелохнулась).
- Спину выпрями, прогнись в пояснице, плечи расслабь, локти прижми… Сузаку, это тебе не Ланселот!
Сузаку, который с куда большим удовольствием посидел бы в родном кресле Ланселота, печально вздохнул.
Но, даже мучительно сохраняя баланс на узкой лошадиной спине, Куруруги не мог не заметить, что Лелуш в седле выглядел естественно и почти величественно.
- …слегка сдавливаешь шенкелем и делаешь посыл вперед. Ясно?
После того, как Лелуш, решив, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, наглядно продемонстрировал, как именно нужно воздействовать на лошадь при движении вперед, Сузаку подумал, что ему, возможно, стоит подольше притворяться неумехой. Хотя бы ради того, чтобы ещё раз увидеть, как Лелуш делает до неприличия красивое движение бедрами.

@темы: марафон 2, C.C., Lelouch Lamperouge, Suzaku Kururugi

---

[tindolini]

Тема №6: Международный день птиц
Автор: Lost Colors
Жанр: э… ангст с элементами хьюмора?
Рейтинг: PG
Пейринг: Лелуш/Сузаку/С.С.
Предупреждения: автор настоятельно не рекомендует рисковать здоровьем и сидеть подобно героям данного опуса. Ну разве что вас тоже будут держать за талию.
Дисклеймер: всех имеют Санрайз, Кламп и алфавит, мои только пальцы.
От автора: этот драббл – что-то вроде бонуса к циклу "Месяц на троих (не считая кота)".


Шицу всегда отличалась крайней своенравностью. А ещё она очень любила делать то, что было строго запрещено. Хотя нет, не совсем так. Она просто всегда делала то, что хотела. Ну а её желания, в свою очередь, по какой-то неведомой причине оказывались чем-то запретным или просто незаконным. Несчастливые совпадения, не иначе.
Поэтому, даже зная, что сидеть на перекладине, предназначенной вовсе не для сидения, а чтобы излишне активные (ну или излишне пьяные) личности не падали с борта корабля в открытый океан, ну никак нельзя, Ведьма все равно уселась на неё, чуть сгорбившись, как птица на насесте. Потому что ей так хотелось.
- Устроилась тут, - сурово, но, в целом, весьма добродушно, пробурчал Лелуш.
На секунду Шицу удивилась, почему принц не устраивает ей разнос в духе "кактыможешьтакпоступатьнамнельзяпривлекатьлишнеевниманиеслезьнемедленно", но после решила, что это, должно быть, позитивное влияние коньяка, который Сузаку, сговорившись с Ведьмой, старательно и незаметно подливал ему в чай за ужином.
- Маленький мальчик тоже хочет посидеть на жердочке?
- Не хочет, - подошедший Сузаку на всякий случай придержал Лелуша за локоть. Вылавливать принца из океана в его планы на сегодняшний вечер не входило.
Вот только Куруруги не учел одного – Лелуш терпеть не мог, когда за него что-то пытались решать.
- Это почему ещё не хочу?
Игнорируя сердитые восклицания "Ты ведешь себя как ребенок!", будущий император Британии устроился на перекладине рядом с Шицу. Ну что оставалось делать Сузаку? Пришлось обнять упрямого принца за талию, дабы в любой момент быть готовым удержать его от падения.
- Не лапай меня!
- А ты не дергайся!
Ведьма наблюдала за ними, склонив голову на бок и чуть прищурившись. Даже если она не признавалась в этом, эти двое стали для неё привычными. Слишком привычными, опасно привычными. Настолько привычными, что Шицу боялась: в назначенный день она будет совсем не готова расстаться с ними.
- Интересно, что будет, если чайку поселить в клетку?
Прекратив свои препирательства, Лелуш и Сузаку уставились на неё.
- Ты это к чему?
- Да так.
Пожатие плечами, откидывание волос – типичные жесты, которые значили "я-не-собираюсь-ничего-объяснять".
Они снова замолчали. Может, думали о тяжелой судьбе чаек. А может, о чем-то другом.
- Хочешь, я подарю тебе чайку? – спросил Лелуш. Он вовсю использовал Сузаку, как спинку кресла. Тот не возражал. – На День Рождения?
Шицу вздрогнула. Словосочетание "День Рождения" нагоняло болезненную тоску. А может быть иначе для той, кто давно потерял счет годам?
- Лучше подари на День Птиц. Это будет честнее.
"Если ты ещё будешь жив", – осталось невысказанным. Потому что Лелуш и сам всё прекрасно знал.

@темы: марафон 2, C.C., Lelouch Lamperouge, Suzaku Kururugi

---

[Sirin-chan]

Название: Всадники
Автор:  Sirin-chan
Тема №7: Верховая езда
Пейринг: Сузаку/Шицу
Рейтинг: PG
Таймлайн: Императорство Лелуша
Жанр: джен, романс
Дисклеймер: Персонажи принадлежат Санрайзу и М.А.Булгакову.
От автора: 357 слов. Автор извиняется за халтуру.

«Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно,
и неизбежная ночь стала их догонять. Чуя ее за своею спиною, притих даже неугомонный Бегемот и, вцепившись в седло когтями, летел молчаливый и серьезный, распушив свой хвост. Ночь начала закрывать черным платком леса и луга, ночь зажигала печальные огонечки где-то далеко внизу, теперь уже неинтересные и ненужные ни Маргарите, ни мастеру, чужие огоньки. Ночь обгоняла кавалькаду, сеялась на нее сверху и выбрасывала то там, то тут в загрустившем небе белые пятнышки звезд…» - нараспев, как сказку, читала Шицу последнюю главу великого романа «Мастер и Маргарита». Романа, в котором слилась и так любимая ей сатира, и мистика (как Ведьме в такое не влюбиться), и история любви. Настоящей любви, к слову.

- Так красиво, - не очень вежливо перебил ее Сузаку, лежащий на траве. Во рту он, пожевывая, держал травинку. Все-таки, когда их никто не видел, Нулевой Рыцарь мог позволить себе некоторые вольности. Его белый конь спокойно пил воду из небольшого пруда, изредка фыркая и цокая копытами. Конь Шицу, серый, как сумерки, пасся на отдалении от него.
Все-таки, жалко, что Лелуш не смог оторваться от своих императорских дел и прогуляться вместе с ними – сегодня был на удивление приятный денек.

- Ну, все-таки, это один из величайших романов в мире. И моя любимая глава, - с некоторой гордостью сказала Ведьма, поглаживая книгу по корешку. И продолжила читать. Сузаку лежал настолько тихо с закрытыми глазами, так равномерно дышал, что Шицу вдруг решила, что он уснул, но тут послышался его хриплый голос:

- Мне кажется, что они похожи на нас, - вторгся он в ее повествование. – Всадники на темных конях.

- Что ж, наверное, ты прав. Умный мальчик. – Шицу улыбнулась и откинула голову назад, так что зеленые волосы хлестнули Нулевого Рыцаря по лицу. Она прикрыла глаза, и представилось ей, что не Воланд, а Лелуш, сам дьявол во плоти, пронзает своим королевским Величеством ночь, расшитую звездами. И не Маргарита, ведьма, заключившая с ним договор, а она сама следует за ним в бесконечность. И не Коровьев-Фагот, темно-фиолетовый задумчиво-мрачный Рыцарь, а Сузаку находится по правую руку от мессира.
Лелуша и Сузаку ждала бездна ада, ее – бесконечное существование.
И еще неизвестно, что являлось большим наказанием.

@темы: марафон 2, C.C., Suzaku Kururugi

---

[Sirin-chan]

Название: Феникс
Автор:  Sirin-chan
Тема №6: Международный день птиц
Пейринг: Сузаку/С.С
Рейтинг: PG
Жанр: юмор
Примечание: «Suzaku» в переводе с японского означает «Феникс».
От автора: С опозданием, да еще и халтурно.(

Сузаку уже привык к тому, что весь мир, от простого народа до разжалованных британских дворян, почитает его как героя, чуть ли не до небес вознося его великий подвиг – убийство 99-ого Императора.
За исключением одного человека. Ну, или не совсем человека. Ведьма. Одна скучающая циничная Ведьма с глазами цвета янтаря.
Если и поклонится, то только наигранно, в шутку, чуть ли не делая одолжение. Потому непривычно заботливая Ведьма настораживала до крайней степени.

- Что ты делаешь? – непонимающе спросил Сузаку. Шицу, стоя ногами на подоконнике, покрепче схватилась за ручку окна и дернула его на себя изо всех сил. Оно распахнулось, впуская душную комнату свежий прохладный ветерок.
- Комнату проветриваю, - она сунула в рот больно саднящую подушечку пальца. Заметив застывшее в удивлении лицо Куруруги, Шицу мысленно покрутила пальцем у виска, мысленно закатила глаза и вполне себе материально пояснила:
- Чтобы душно не было, для тех, кто в танке.
- А… - неопределенно выдохнул ничего не понимающий Сузаку. Он не помнил, чтобы Ведьма вообще когда-нибудь беспокоилась о чем-либо в его жизни. Ну, за исключением Лелуша.
Повышенная запыленность и духота его обиталища Шицу, в принципе, не должна была волновать до тех пор, пока ей самой это не мешало.
Дальше всё становилось только чудесатее и чудесатее.
Ведьма, будто совершая некий ритуал, сметала пыль со всех горизонтальных поверхностей.
- Похоже, здесь последний раз проводили влажную уборку год назад, если не больше, - Шицу зажала себе нос, чтобы не чихнуть.
Пусть и скудный, состоящий всего лишь из яичницы и куска хлеба, она даже приготовила завтрак.
Сузаку даже засомневался, не проснулась ли в ней снова ее «рабская» сущность. Правда, сомнения развеяло скептическое заявление Ведьмы:
- Посуду будешь мыть сам.

- Шицу, это что, такая шутка в честь первого апреля? – нервно спросил Сузаку, ощущая, как Ведьма странно бережно и деликатно расчесывает ему волосы.
- Нет, с чего ты взял? – Шицу тщательно распутывала каштановые кудри, запутавшиеся вокруг расчески. – Ну и космы.
Бывший Рыцарь решил, что с ней точно что-то не так, но спросить напрямую почему-то не хотел. А вдруг она его еще раз покормит?..

Он застал Ведьму за полировкой шлема Зеро. Она сидела с влажной тряпочкой, пропитанной водой с эвкалиптом, и что-то мурлыкала себе под нос. Она даже привела в порядок все полочки с сувенирами, кои находились у Сузаку в полном беспорядке.
После нее в комнате стало светло, просторно и опрятно, как никогда до этого. Даже дышать стало легче.

Да! Она все-таки стала готовить ему обед!
Сузаку развалился на стуле, как типичный мужик, ожидая кушанья. Шицу, похоже, спиной почувствовала его это нетерпение и ухмыльнулась, насыпая из коробки в тарелку обед для Куруруги.
Какие-то зернышки.
«Мюсли что ли?» - подумал Сузаку, однако молока нигде рядом не наблюдалось.
- Вот, клюй. С праздником, птичка-тян, - на полном серьезе Ведьма поставила перед ним тарелку с семечками, овсом и злаками. – Питательный полезный обед. Протеины, жиры, витамины, углеводы, - прочитала она по коробке. – Ваша птичка будет здорова и счастлива.
Шицу, считая свой долг исполненным, легла на диван.

- Это что, шутка такая?! – вспылил Сузаку, не ожидавший такого поворота событий. Миска полетела на пол, и корм для птиц рассыпался по полу.
- Ну вот, только что подмела, - с сожалением протянула Ведьма. – Никакой благодарности, - притворно горестный вздох. – Между прочим, сегодня твой праздник.
- Какой? – Куруруги даже от удивления перестал беситься. – Скажешь, у «Сузаку» есть свой персональный праздник?
- Ну да. Сузаку, к твоему сведению, в переводе с японского, означает «феникс». И кто еще из нас японец?
И правда. Сузаку совсем забыл, что его назвали в честь большой красной благородной птицы, бессмертной оттого, что каждый раз она возрождается из огня.
- Сегодня международный день птиц, идиот. С праздником.

@темы: марафон 2, C.C., Suzaku Kururugi

---

2.5

[вайтлоу]

Название: Мысли о тортиках
Автор: flower dust in your eyes
Тема №5: школьный вальс
Персонажи: Шнайзель, Ллойд
Жанр: бытоописание и юмор
Рейтинг: G
Размер: 443 слова
Дисклеймер: трава моя
Предупреждение: авторское виденье персонажей
Размещение: пулю в лоб за самодеятельность
От автора: Спасибо Гале за моральную поодежку и то, что помогла найти мне нужные слова для завершения xDDD

Шнайзель не ходил в школу. Он посещал закрытый интернат для мальчиков из благородных семей, куда девочек не пускали. Там их учили куче полезных и не очень вещей, и танцам тоже, поэтому тема школьного вальса для него исчерпывалась уроками собственно танцев.
С Ллойдом была та же история, а еще они учились в разных местах, поэтому мы лучше поговорим о их совместной жизни.

Как таковой, ее у них никогда не было. Работа, встречи, дружеские попойки за закрытыми дверями и безумные идеи, начерченные на салфетках. Ну, очень мило, забавно, и иногда на утро бывает немного стыдно, знаете? И так длилось лет до двадцати пяти.
Потом они выросли – очень внезапно, а еще Шнайзель стал премьер-министром, и… дружеские попойки пропали, утренний стыд забылся, и стало как-то немного грустно и серьезно. Идеи чертились на ватманах по линейке, не по наитию и вдохновению, а точному расчету и логике. Правда, ум все еще был безумный и воспаленный – до двадцати пяти они хорошо жили, славно так.

Потом была безумная гонка, Ланселот, много крови и всяких дурных вещей, потом очень быстро и неожиданно как-то сменилось два императора, виват императрице, и они снова оказались рядом с бутылкой на столике напротив друг друга. Странная конструкция, не отрицаю.
Как раньше уже было нельзя. Они были взрослые и серьезные люди (ну, так полагалось считать, но почему-то вот про Ллойда не получалось), не солидно было снова сидеть и пить, а потом еще и чтобы стыдно было.
Поэтому они пили чай, в который было влито сто грамм коньяка (хорошего такого, душевного очень), кушали тортик и молчали о хорошем. Не в том плане, что не говорили о хорошем, а молчали, и было хо-ро-шо.
А тортик был милый, круглый, вкусный, красивый. Ллойд с интересом разглядывал кремовые розовые и белые розочки на нем, думая, что гайки кремовые куда круче бы были. А Шнайзель хмурился - он не любил крем и уж тем более – кремовые розочки, это было пошло, и они отвлекали Ллойда от него, потому что у Асплунда в глазах сразу начинали прыгать гайки и винтики. Шнайзель предпочитал шоколадную глазурь (желательно, из горького шоколада, и чем выше процент какао – тем лучше), которой был покрыт тортик под розочками. Впрочем, пропитанный вареньем бисквит ему тоже нравился, потому что Шнайзель в принципе любил бисквит.
Но это было лирическое отступление, а если о сути…

Из стереосистемы, которая была помещена в рояль, чтобы не портить интерьер покоев принца, разливался старинный австрийский вальс. Совсем как тот, под который Шнайзель танцевал со своим одноклассником, который случайно приснился ему после тортика и чая с коньяком. Но мужчина этого не помнил.
Ллойду ничего не снилось, хотя… Чертежи и запах мокрых листьев осенью тоже можно считать сном. Ну, это из разряда – пить надо меньше, да еще и видеть в тортиках всякую непотребщину.

@темы: Lloyd Asplund, Schneizel el Britannia, марафон 2

---

#3 сузунана

[hitamyu]

Название: 33 несчастья Сузаку Куруруги
Автор: Мартышка
Тема № 3: Турниры Большого Шлема
Пейринг: Сузаку х Наннали, Ллойд х Милли
Жанр: кому юмор, а кому и ANGST IN CAPITAL LETTERS
Рейтинг: PG на всякий случай
Предупреждение: ООС, аццкий флафф на тему Асплунд фэмили, море постгиассного фанона.
Дисклеймер: не мои.
От автора: фик был задуман давно, но написался только сегодня, поэтому я считаю это магией дня рожденья замечательной Сфено и посвящаю фик ей Сфено, ай сенд ю лотс оф лав!!

- Ну давааай не поедем, - ныл Сузаку, пока Наннали застегивала на волосах последнюю заколку. Рядом с ней стояла большая синяя сумка с Самыми Нужными Вещами вроде карамелек от кашля или зарядки от древнего мобильника Шнайзеля. Императрица Наннали вполне здраво, как истинная женщина, считала, что в дороге может многое пригодиться, в том числе и самое неожиданное. Страдал от ее запасливости исключительно Сузаку, потому что никому другому доверить Самые Нужные Вещи Наннали не могла, но и сама их, конечно, не таскала. Единственное, что радовало – теперь в поездках можно было обойтись хотя бы без громоздкой инвалидной коляске, поскольку в прошлом году ноги Наннали таки прооперировали.
Сузаку бухтел и страдал, поднимая сумку, продолжил это делать, спуская по лестнице и оглядывая стройные ряды чемоданов с Не Так Сильно Нужными Вещами, и не успокоился даже, садясь в машину. Тем более, она оказалась довольно низкой и он стукнулся шлемом об крышу.
- Ну я же говорииил! – возопил он, мучаясь от невозможности потереть ушибленный лоб. – Наннали, ничего хорошего не выйдет. Давай не поедем.
- Это императорская обязанность, Зеро, - мягко ответила ему Наннали, устраиваясь на заднем сиденье поудобнее. Сузаку совсем насупился и подумал, что с него вполне хватило обязанностей в Папуа-Новой Гвинее пару лет назад… или в Канаде год назад… да и совсем недавняя поездка на Украину тоже немало нервов ему попортила… «Вернемся – уйду на пенсию», - подумал он и все-таки влез в машну.

***

- Скучно, - констатировала Наннали после первого же отсмотренного матча по пинг-понгу.
- Я предупреждал, - буркнул Сузаку. Ему было вдобавок к скуке жарко и душно, так что он от всей души ненавидел всех, кто придумал Турниры Большого Шлема. Отдельно он ненавидел тех, кто придумал сделать посещения этих Турниров обязательными для королевской семьи. И отдельно тех, кто вообще придумал настольный теннис.
- Зато я вижу Милли! – воскликнула Наннали, вскочила и помахала рукой старой знакомой. – Зеро, приведи их сюда, я хочу поздороваться!
Обливаясь потом под плащом, Сузаку встал и пошел к чете Асплундов. На его несчастье Ллойд и Милли были не одни, а с сыном, которому недавно исполнилось три года. Всю дорогу до королевской трибуны он пристально разглядывал костюм Зеро, а уже наверху безапелляционно заявил:
- Ланселот.
- Как? – ахнула Наннали. – Милли, ты же говорила, что не позволишь!..
- Он и не представляется, - уныло сказал Ллойд и протер очки. – Хотя я все-таки думаю…
- Нет, - отрезала Милли, потом улыбнулась и объяснила Наннали: - Просто мы с тем Ллойдом сейчас читаем этому Ллойду легенды о короле Артуре.
Ребенок кивнул и сообщил:
- Шлееем. Рыыыцарь. Ланселот.
- Ну я же не мог не объяснить, какой рыцарь самый великий герой, - чуть извиняющимся тоном сказал Ллойд-старший. Младший тем временем решительно подергал папу за штанину и указал на шлем Зеро. Граф Асплунд слегка поднапряг свои хилые (а что вы хотите от великого ученого?) мускулы и взял сына на руки. Сузаку заранее приготовился к самому худшему. Тем более, два относительно адекватных человека в лице Наннали и Милли слишком увлеклись беседой друг с другом. Маленький Ллойд с интересом пощупал воротник плаща Зеро, а потом дотронулся до шлема.
- Большой, - уважительно сказал он и помацал его еще немного. В следующие пять секунд что-то щелкнуло, Сузаку взвыл от боли, а оба Ллойда уставились на него с одинаковым экспериментаторским интересом в голубых глазах.
- Что, что случилось? – испуганно сказала Наннали, отвлекаясь от сплетни про очередную любовницу Нины.
- Он… он! – вопил Сузаку, прыгая на одной ноги и держась правой рукой за ту часть шлема, под которой предположительно скрывалось правое же ухо. Левой рукой он тыкал в маленького Асплунда. – Он нажал кнопку задвижки… Не знаю, как, черт, аааааа!
- И?.. – с неподдельным любопытством в голосе спросил Ллойд.
- Он мне ухо защемил, - страдальческим голосом крикнул Зеро. На них обернулись парочка высших дворян. – Я же… я же говорил, что ничего хорошего из этой поездки не выйдет!
После этого пламенного возгласа прямо в затылок ему ударился один из мячиков для пинг-понга, ненароком вылетевший с поля.

@темы: Nunnally Lamperouge, марафон 2, Suzaku Kururugi

---

[gerrhonotus]

Тема №6: Международный день птиц
Автор: gerrhonotus
Персонажи/пейринг: основные - Джино/Анья, Моника/Сузаку, упоминается Доротея/Сузаку. Незримое присутствие (или полное отсутствие) Лючиано/Моники прилагается.
Жанр: недоюмор, недоромантика и вообще какой-то неопределенный недожанр.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: права зажаты законными владельцами.

Свадьба Лючиано и Моники прошла удивительно спокойно - никто не буянил на церемонии, все было гладко, как на репетиции. Настолько гладко, что Лючиано чувствовал себя не в своей тарелке. Он хотел скандала, иначе все было бы слишком скучно.
А все было чертовски похоже на то, как это обычно бывает у нормальных людей: куча гостей; стол, заваленный подарками; жених и невеста у алтаря; священник, подозрительно похожий на Эдриана Броуди; клятвы в вечной любви, верности, и так далее, и тому подобное; короткий стильный поцелуй и взвывшая в тот же момент музыка.
Далее действие перенеслось в ближайший ресторан, где Моникой была организованна вечеринка по случаю ее (и Брэдли*) бракосочетания. Народу там было видимо-невидимо - Лючиано, обозревая непонятно откуда взявшуюся толпу мог поклясться, что на церемонии людей было меньше. Впрочем, церемонии всегда скучнее вечеринок. И там нету бесплатной выпивки.
Которую сейчас с удовольствием поглощал какой-то подозрительный блондин. С удивительно знакомой косичкой.
- Джи~но! - пропела Моника, бросившись к нему через весь зал. Крушевски улыбнулась и клюнула его в щечку. Рядом с юношей обнаружилась Анья - Моника мягко обняла ее, а Анья приветственно щелкнула объективом фотоаппарата.
Лючиано подошел позже, по-мужски пожал руку Джино и заказал два яблочных мартини.
- Мы пьем какой-то... э... голубой напиток, не находишь? - усмехнулся Вайнберг, пока Лючиано старался взгромоздиться на стул.
- Я все равно женат, мне теперь незачем скрывать свою ориентацию, - съехидничал тот.
Они выпили мартини, обсудили будущую супружескую жизнь Брэдли, свадебные церемонии вообще и подготовку к ним. Лючиано знал, что Джино обручен с Эрлстрейм и готовит свадьбу, поэтому не преминул дать тому несколько полезных советов.
Подошли Моника и Анья в сопровождении Сузаку, который, вероятно, только что прибыл на церемонию. А еще он был весьма смущен таким вниманием со стороны молодых девушек, о чем свидетельствовал румянец на щеках.
Анья мгновенно очутилась на коленях у Джино и глотнула его напитка. Они шепотом обменялись парой предложений и, внезапно, страстно поцеловались. Лючиано почувствовал, как к горлу подступает все то, что им было выпито и съедено за день. Он отвернулся, взял за руку Монику и потащил ее в другой конец зала.
- Терпеть не могу слюнявые парочки.
- Согласна с тобой.
За долгую совместную жизнь они пропитались ненавистью к тем влюбленным, которые "живут долго и счастливо". В список увлечений Моники входил пункт "Разрушать счастливые пары".
Потом молодожены уже обменялись приветствиями с многочисленными родственниками - как своими, так и гостей, Рыцарей Круга, священника, повара, бармена и уборщицы. Брэдли надоели бесконечные благодарности, и он вернулся к барной стойке, оставив Монику наедине с нескончаемым потоком знакомых, отдаленно знакомых и совсем незнакомых людей.

Когда время уже давно перебралось через отметку двенадцати часов, а концентрация алкоголя в крови гостей уже достигла недопустимой отметки (но, тем не менее, продолжала расти), Лючиано решил, что пора бы прикрыть лавочку и отправился искать Монику. Нашел он ее за каким-то столиком, целующейся с Сузаку. Внезапно он понял, что хочет еще виски, но не успел он повернуться обратно, как услышал голос жены.
- Лючиано, я домой хочу. Устала. Нам еще Сузаку надо подвести, так что не стой столбом, а дотащи меня до машины. Я столько выпила, что не уверена, что дойду сама.
Лючиано молча подчинился.

За окнами автомобиля проплывал сонный город. Светало.
- Кстати, а разве Куруруги не с Доротеей мутит? - вопросил Брэдли. Объект разговора уже был доставлен по адресу и, верно дремал в теплой постели.
- Ну, да. Но ее же сегодня не было.
- Разве?
- Она по образованию орнитолог. Сегодня международный день птиц. Профессиональный праздник, все-таки.

*Моника, кстати, наотрез отказалась брать фамилию мужа.

@темы: марафон 2, Luciano Bradley, Monica Krushevsky

---

Тема №6

[Red_Squirrel]

Тема №6: Международный День Птиц
Автор:  Red_Squirrel
Бета:  Tadanori
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен но кое-кто считает что ангст
Персонажи/Пейринг: Дитхард/Кагуя
Дисклеймер: Если бы я была Танагучи и владела бы Санрайзом и Клампом, то какого бы я писала фики да еще и на русском?
Таймлайн: почти 3 года после Реквиема. AU
A/N: много, ну вы уже поняли


- С Днем Рождения, Кагуя-сама! – завопил уже весьма поддатый Тамаки. – Давайте за это выпьем! Ииик
Именинница мило улыбнулась, мысленно призывая громы и молнии на голову бессменного «Министра пьянок и гулянок». Минасе тяжело вздохнула и ловко вытащила из его рук стакан.
- Мы уже пили за это, семпай, - ласково проговорила она. – Причем неоднократно.
Что правда, то правда: большая часть вечеринки уже прошла. Было практически все – поздравления, тосты, подарки, их распаковывание, скоро должны были внести торт. Сейчас же гости кучковались отдельными группками, обсуждая последние новости, кто-то танцевал, а Тамаки был единственным человеком, который еще порывался пить.
- Вот ведь алкаш, - пробурчала недовольная Карен. – Ни черта не изменился.
- Да ладно, - отмахнулась Кагуя, пригубив свой коктейль. – Вечеринка-то удалась. Не помню, когда мы так в последний раз собирались.
- Да, давно, - улыбнулась Кодзуки.
По сути, под крышей бара «У Черного Рыцаря», владельцем которого и был Тамаки, собралась почти вся верхушка Ордена – самые близкие Кагуе люди. Не хватало только китайцев, но они должны были прилететь на официальный прием в честь знаменной даты. Завтра в токийском особняке на Одайба девушку будет поздравлять бизнес и политическая элита всей планеты, а сейчас Сумераги просто наслаждалась маленьким, почти семейным праздником. Когда ей еще удастся увидеть Оги и Минами, послушать воркотню Виллеты с Нагисой. И поаплодировать импровизированному дуэту Сугиямы и Дитхарда.
Кагуя улыбнулась, еще раз воспроизводя в памяти веселую мелодию и низкий голос бывшего журналиста, выводившего очередную ноту. Впрочем, Рид и сейчас сидел за пианино, наигрывая что-то малоузнаваемое, хотя уделял больше внимания опирающейся на инструмент Ракшате, чем клавишам. Сумераги украдкой посмотрела на эту пару. Журналист уже бросил играть и теперь нашептывал что-то своей даме на ушко, заставляя индуску смеяться и отмахиваться от него курительной трубкой.
Девушка моментально уставилась в свой бокал, надеясь, что никто ее взглядов не заметил. В душе опять заскребли кошки размером с хорошего уссурийского тигра. Она давно поняла, что пытаться подражать Ракшате бессмысленно. Индуска была настоящей женщиной. Роскошная, опытная, сильная, независимая. А Кагуя была… Кагуей. И, судя по всему, ей единственной этого было мало. Нет, конечно, всегда можно помочь природе, но другой размер нижнего белья проблему не решит. Девушка опять пригубила показавшийся неожиданно приторным коктейль.
- Кагуя-сама, - хриплый голос Тодо вырвал ее из невеселых размышлений. Командующий ОЧР выглядел немного смущенным, но только совсем чуть-чуть. Откуда-то донеслось хихиканье Нагисы и Сайоко. – Не откажете вашему пока еще опекуну в танце?
- Нет, конечно же, - улыбнулась именинница. – Вам я никогда не откажу.
Девушка поставила на столик свой бокал и протянула руку генералу. Пока они танцевали что-то медленное и неспешное, Кагуя украдкой рассматривала Чудотворца. Прошедшие три года мало изменили суровое, словно высеченное из камня лицо благородного самурая. Только глаза изменились и больше не напоминали холодные колючие льдинки. Причины этих перемен были общеизвестны: первая из них что-то доказывала Сайоко, а вторая осталась дома в компании няни.
- Еще один год позади, Кагуя-сама, - усмехнулся генерал, - и вам еще три года терпеть меня в качестве опекуна.
- Тодо-сан, мне даже жаль, что только три года, - проговорила Сумераги. – Ведь когда мне исполнится двадцать один, я уже не смогу считаться вашей, пусть и приемной, дочерью.
- Вы всегда можете считать себя ею, Кагуя-сама, - скупая улыбка появилась на губах старого вояки. – До этого еще далеко, но наш дом всегда открыт для вас.
- Спасибо, Тодо-сан, - благодарно прошептала девушка, на мгновение склонив голову на грудь мужчины. – Большое спасибо.
Кагуя в который раз подумала, как ей повезло с опекуном - особенно на фоне тех проходимцев, которые пытались получить это звание.
Мирное время принесло ей не только счастье и покой, но и появление нежелательных родственников. Когда с момента смерти Императора Лелуша прошло всего несколько месяцев, а ситуация в мире более-менее прояснилась, у Кагуи непонятно откуда появилось с десяток родичей, о которых она раньше даже не слышала. Понятно, что родство там было вода на киселе, и вообще непонятно, можно ли считать троюродного брата первой жены двоюродного дяди по материнской линии родственником. Но факт оставался фактом: Кагуя из председателя Совета Сверхштатов превратилась в несовершеннолетнюю сироту с огромным состоянием и безвременно почившим опекуном Кирихарой. Толпа авантюристов - как самостоятельных, так и тех за чьими спинами стояли серьезные акулы бизнеса, мафиозные кланы и даже британские спецслужбы - окружила её во мгновение ока. Адвокаты сколько могли оттягивали рассмотрение вопроса об опеке, но это не было выходом из сложившейся ситуации.
Но когда о своём желании воспитывать Сумераги-химе заявил Тодо Кёширо, других претендентов как ветром сдуло. Кагуя до сих пор не вполне понимала, как и что там произошло и почему наиболее любвеобильные родственники растаяли, как утренний туман. Тодо в ответ на её расспросы только улыбался и говорил, что его благодарить не стоит.
Кагуя улыбнулась, вспоминая это старое дело. Хотя как сказать старое - и трех лет не прошло. А супруги Тодо оказались замечательными опекунами. Ощущение того, что всегда есть к кому обратиться за поддержкой и помощью, очень помогало Сумераги.
Музыка закончилась и Кеширо провел девушку к барной стойке, где она сидела до того. Пока они танцевали, место Тамаки занял его деловой партнер и помощник Ривалз.
- Еще раз с Днем Рождения, Кагуя-сама, - подмигнул ей Кардамонте.
- Ой, Рив-семпай, не называй меня так! – замахала на него руками девушка. – Ты же меня раньше Кагуя-чан называл, вот и продолжай.
- Ну, нельзя мне теперь, - рассмеялся бывший глава студсовета. – Ты, во-первых, мой клиент, а во-вторых - сравни кто сейчас ты и кто я. Ты даже в Токийский универ поступила, а я едва тяну свою заочку. Да и какой я, черт возьми, семпай! Два года как закончил Академию, и ты уже не ученица.
- Ну и что! – шутливо рассердилась Сумераги. – Вы, Президент, плохо про себя думаете.
Легендарные праздники в академии Ашфорд прошли мимо Кагуи: управление Концерном отнимало слишком много времени, она и с учёбой едва успевала. Но те редкие случаи, когда ученица Сумераги всё же могла посетить то, что скромно называлось школьным мероприятием, оставляли незабываемые впечатления. Ривалз оказался достойным преемником Милли.
- Ты, кстати, знаешь, - улыбнулась Кагуя, вспоминая один из немногих праздников, в которых она принимала участие, - те птичьи домики, что мы вместе вешали, до сих пор на месте? Их только к каждому первому апрелю подкрашивают.
- Ну, кто бы мог подумать! - рассмеялся бармен. – Даже я сделал что-то толковое! А помнишь, как ты, Карен и Джино еще удивлялись, где я выкопал Международный День Птиц?
- Да, но зато теперь и птицам есть где жить, и у Академии не глупый День Дурака, а нужный и полезный праздник, – закивала Кагуя. - Все новые президенты эту традицию только поддерживают. Но действительно, где ты его нашел?
- Как и все гениальные мысли, эта идея пришла ко мне случайно, – оперся об стойку Кардамонте. – Я ломал голову, что бы такого сделать на первое апреля. Ну, хотелось не ударить в грязь лицом после ухода Милли - вот уж у кого проблем с оригинальными идеями не было. А тут как раз ко мне на улице какой-то зоозащитник прицепился - мол подпишите петицию в поддержку Международного Дня Птиц. Много всего говорил, на силу отбился. Я в сети пошарил и выяснил, что это такое. Оказалось, старый праздник, с 1906 года, и к тому же первого апреля.
- Вот как? – Кагуя рассмеялась. - А Карен тогда ругалась на придумавшего такое уникума.
- Ей всегда косплеи не нравились, – подмигнул Ривалз. – Хотя Карен для них просто создана! Пингвин из нее вышел отменный.
- Да-да, помню, - захлопала в ладоши Сумераги. – Джино мы одели цаплей. А я была ласточкой, – девушка улыбнулась, вспоминая фрак с длинными хвостами и пышное белое жабо. – А ты был великолепным туканом.
Ребята громко рассмеялись, вспоминая веселые деньки, проведенные в Академии Ашфордов.
- Ой, ладно, - смахивая слезы, проговорил Ривалз. - Мой партнер сейчас немного не в состоянии, но, по-моему, пора вносить торт.
- Да, наверное, - кивнула Кагуя, - подожди только, я пойду причешусь и можно приступать.
Девушка, прихватив сумочку, соскочила со своего стула и отправилась в полутемный коридор, по направлению к туалету, где висело большое зеркало. Но едва она дошла до угла, как остановилась, словно ударилась о невидимую стену. В тусклом желтом свете ламп – близко, ох как близко – стояли Дитхард и Ракшата. Индуска прислонилась к стене и насмешливо смотрела на бывшего журналиста, который уже запустил ладонь в декольте широко распахнутой блузки. Вторая рука Рида упиралась в стенку над головой ученой. И улыбался Дитхард так, будто Чаула была тортом со взбитыми сливками. Никем не замеченная Кагуя отступила на шаг и затаилась в темноте за углом, буквально чувствуя, как горят ее щеки и даже уши. А еще она молила всех богов, чтобы больше никому не пришло в голову пройтись в сторону туалета.
- Ну-ну, продолжай в том же духе, старый развратник, - рассмеялась грудным смехом женщина.
- Ревнуешь? – насмешливо фыркнул Дитхард. – Глупости. Уж ты-то должна знать, что маленькие девочки не в моем вкусе. Мне как-то больше нравятся очаровательные претендентки на нобелевскую премию.
- Ой ли, Рид, ой ли, – Ракшата обняла бывшего журналиста одной рукой.
- Не смеши, - теперь в голосе британца звучало раздражение. – Кагуя - ребёнок. А ты, счастье моё, пытаешься сделать из меня педофила…
Продолжить ему не дали, Чаула применила старый как мир способ – поцелуй.
Кагуя почувствовала, как в душе что-то оборвалось. Она попятилась, касаясь одной рукой стены и не особенно заботясь о том, чтобы ее не заметили. Впрочем, те двое были слишком увлечены друг другом. Одолев на негнущихся ногах несколько метров коридора, девушка без сил опустилась на пол. Черная ревность душила горло, хотелось расцарапать вечно ухмыляющееся лицо Ракшаты, уничтожить ее, стереть с лица земли. Но острая вспышка ярости уступила под натиском непереносимой боли. Соперница казалась просто детским лепетом перед всей неосознанной жестокостью небрежных слов Дитхарда. Одно дело предполагать и продолжать надеяться, и совсем другое - услышать подтверждение своих самых худших опасений.
Сумераги сжалась в комочек, как всегда поступала в детстве, когда ей было плохо. Но легче не становилось, и горячие слезы по-прежнему жгли глаза. Хотелось просто забиться в какую-то норку и завыть от боли. Шатаясь, девушка поднялась на ноги. Тут рядом черный ход, можно будет незаметно покинуть вечеринку. В сумочке есть мелочь на автобус или такси. До ее квартиры должно хватить, а там можно будет закрыться от всех и с чувством, толком, расстановкой предаться своему горю. Она медленно побрела к выходу. Девушка уже даже открыла незапертую дверь в грязный переулок за баром, но ее остановили возгласы из коридора.
- Ну где же Кагуя? – громко спрашивала Нагиса. – Сколько можно расчесываться!
- Тебе с твоей стрижкой этого не понять, - рассмеялась Виллета. - Пусть приведет себя в порядок.
- Не думаю, что ей это нужно, - возразила Карен, - она сегодня само очарование.
- Настоящая невеста, - мечтательно протянул Минами.
- Кхм-кхм, - прокашлялся Тодо.
- Короче, Минами – иик – не мечтай, - заржал беззаботный Тамаки.
Сумераги всхлипнула. Какая же она дура и эгоистка. Прав Дитхард, ой как прав, она вечный ребенок, думающий только о себе. У нее есть друзья, которые бросили свои дела и собрались, чтобы сделать ей приятно, а она собралась уйти. Так нельзя. Кагуя дрожащими руками порылась в сумочке и достала зеркальце. В ярком свете уличного фонаря над задним входом в бар она постаралась, как могла, поправить потекший макияж и закрасить следы слез.
Она не станет портить всем праздник своим грустным видом. Несколько минут - и можно показаться на люди.
Сумераги вернулась в коридор и прошла чуть дальше, к главному залу. Внутренне собравшись и нацепив на лицо беззаботную улыбку, девушка открыла двери. Густая тьма моментально окутала ее, и Кагуя испуганно ойкнула. Но почти сразу нестройный хор голосов завел песенку о Дне Рождения и, словно ниоткуда, выплыл огромный торт, украшенный бенгальскими огнями и восемнадцатью горящими свечами. Девушка удивленно замерла, чувствуя неописуемую ко всем своим друзьям нежность. Торт медленно подполз к ней и замер перед девушкой. В неверном свете свечей и бенгальских огней Кагуя разглядела, что угощение стоит на тележке, которую толкал ухмыляющийся Ривалз.
- Загадывай желание и задувай свечи, - тихо подсказал он. «Чтобы мы все всегда были вместе», - пронеслось в голове девушки, и она со всех сил, под аплодисменты, принялась тушить свечи.
Свет появился так же внезапно, как и пропал. Кагуя захлопала глазами, привыкая к яркому освещению.
- Молодец! Так держать, – хлопнула ее по плечу Карен. – Все свечи и разом. Значит, сбудется.
- Спасибо, Карен-сан, - улыбнулась смущенная именинница. – И еще, - она теперь обращалась ко всем собравшимся, - большое спасибо, что смогли сегодня прийти. Это такое счастье - иметь столько друзей. Благодарю за чудесный праздник, – Кагуя поклонилась. – Думаю, я никогда не смогу его забыть, – она не удержалась и всхлипнула, но все приняли это за обычную сентиментальность химе-сама.
За спиной тихо скрипнула дверь, и появились несколько смущенные Дитхард и Ракшата. Сумераги сжала руку в кулак, намеренно впиваясь ногтями в кожу.
- Еще раз всем спасибо, но, увы и ах, мне пора уходить, – она по-птичьи склонила голову на бок, улыбаясь. – У меня завтра обычный сумасшедший день. И, наверное, не только у меня.
- Я вызову такси, - вспомнил про обязательства хозяина бара Ривалз. Карен и Сугияма вызвались помочь сложить и перенести подарки. Гости по очереди подходили к имениннице и благодарили за прекрасный вечер. Последним оказались Дитхард и Ракшата. Индуска на прощание сказала, что Кагуя очень похорошела за все то время, что они не виделись, и что пора ей искать себе толкового мужа. Химе покраснела и обняла Чаулу. Ревность было подняла голову, но Сумераги волевым усилием задушила гадину. Ракшата была ее другом, иногда даже старшей сестрой, и не ее вина, что им нравится один и тот же мужчина. А Дитхард… Пора взрослеть, и если для этого придется с корнем вырвать мучающее ее чувство, значит, так тому и быть. Ничего, скоро начнётся учебный год, да и в Концерне дел всегда предостаточно. Не будет времени на всякие глупости, и, если повезет, она сможет забыть о своей глупой влюблённости. А там, глядишь, появится какой-нибудь толковый парень и…
- Вы теперь в особняк? – после стандартных слов благодарности поинтересовался Рид.
- Ой, нет, - отмахнулась Кагуя, - не хочу туда. Мне еще завтра там мучиться. Поеду ночевать на квартиру! – развернувшись на каблучках, девушка поспешила к ожидающему ее такси.
- Очаровательная малышка, - провожая именинницу теплым взглядом, проговорил Дитхард, обращаясь к ученой. – А тебе видится невесть что.
Ракшата мягко фыркнула и закатила глаза. Он действительно ничего не понимает. Иногда мужчины такие наивные.

@темы: Diethard Ried, Kaguya Sumeragi, марафон 2

---

Тема №6

[LunAttik]

Название: Международный день птиц
Автор:  LunAttik
Бета: я и ворд
Жанр: бред
Рейтинг: G
Пейринг: Лелуш, Джеремия
Предупреждение: ООС и чуть-чуть крэка
Таймлайн: после того, как Джеремия примкнул к ОЧР
Дисклеймер: все вопросы к Санрайзу с Танигучи

-Ваше Высочество, может всё-таки не стоит?- спросил Джеремия.
Через секунду он увернулся от пролетевшего мимо него рубанка.
-Очень даже стоит,- пробурчал разозлённый Лелуш. Его начинала доставать настойчивость лорда Готвальда, который ставил под сомнение саму идею этого действия.
-Мой господин, я на самом деле рекомендую Вам прекратить валять дурака и использовать Гиасс, чтобы кто-то более умелый сделал это за вас.
В этот раз ему пришлось уворачиваться от пролетевшего мимо его уха гвоздя.
-Я сказал, что я сделаю это, значит сделаю. Я что – не смогу сделать обыкновенный скворечник?- сквозь зубы прошипел Лелуш.
-На кой чёрт вам вообще сдался этот скворечник? Я до сих пор не смог этого уяснить,- тихим и спокойным голосом спросил Джеремия. Злить своего господина он не хотел, но почему-то получалась совсем наоборот. Он отошёл на более безопасное расстояние к входной двери мастерской и облокотился на дверной косяк, на случай если Лелуш ещё раз решит запустить в него какой-нибудь инструмент.
Лелуш в это время буравил его взглядом, который мог бы сделать в стене дырку. Через некоторое время он заставил себя успокоиться и отвернулся к столу с инструментами.
-Ты в курсе, что послезавтра первое апреля?
Джеремия не уловил суть смены темы, но решил подыграть. Если его господину будет легче от того, что он придумывает оправдания для своего безделья, то пусть будет как он того хочет.
-Ну, вроде как подозревал,- усмехнулся рыцарь.
Лелуш бросил ещё один жгучий взгляд на своего подчинённого. Но решил пока не обращать внимания на его усмешки.
-А ты в курсе, какой праздник люди отмечают в этот день?
Джеремия поднял в изумлении свою бирюзовую бровь.
-Вроде как, насколько я помню, весь мир в этот день празднует День дураков. Так что, вы подготавливаете какую-нибудь шутку? Решили над кем-то подшутить?
Взгляд Лелуша наполнился недоверием. Он медленно повернул голову в сторону своего рыцаря и даже перестал пилить. Так и замер с электропилой в руках и изумлением в глазах.
-Ты что, действительно не знаешь, какой праздник отмечают по всему миру первого апреля?
Джеремия растерялся. Нет, он действительно не помнил каких-либо других праздников, которые отмечались бы первого апреля. Поэтому он решил ответить честно.
-Пожалуй, нет, Ваше Высочество.
Теперь настал черёд улыбаться черноволосому юноше, который с невозмутимым видом рассматривал свои ногти на левой руке. Ехидная улыбочка появилась и на его прекрасном лице:
-Так вот, к твоему сведению, помимо этого дурацкого дня приколов, весь цивилизованный мир отмечает международный день птиц.
От услышанного Джеремия чуть не взвыл. Как же он мог забыть? Он же сам, еще, когда учился в академии, тоже смастерил скворечник к этому празднику. Как же он мог забыть, как!?
-Именно поэтому, я, по идее Дитхарда, тоже мастерю скворечник.
Лорд Готвальд тут же напрягся. Что ещё этот скользкий тип удумал?
-По его мнению, если я буду присутствовать на праздновании этого дня, и сам повешу на дерево скворечник, то это положительно отразится на имидже Зеро.
-Господин Лелуш, а вы уверены, что эта затея не выйдет боком? Как-никак, кроме этого замечательного праздника люди могут увидеть в этом какую-то шутку или что-то вроде того.
В этот раз поднялась черная бровь юноши, показывая то, что он не понимает в чём подвох.
-Ну как же, Великий Зеро развешивает скворечники, притом очень кривые, в каком-то парке…
В этот раз ему пришлось уворачиваться от полетевшей в него электропилы. Лелуш прямо трясся от злости. Руки были сжаты в кулаки, лицо всё покраснело, и он с шумом вдыхал и выдыхал.
-Пшёл к черту отсюда, Готвальд!- заорал на него Лелуш.
Лорд Готвальд едва сдерживал смех, готовый вот-вот вырваться наружу.
-Ваше Высочество, может вам помочь?- ехидно спросил он.
Ответом ему был молоток, врезавшийся в стену рядом с его коленом.
-Ну, не хотите – как хотите, Ваше Высочество,- невозмутимым тоном промолвил Джеремия и удалился.
А Лелуш так и остался стоять, разъярённый и недовольный тем, что теперь придётся идти к двери за инструментами.

@темы: Jeremiah Gottwald, марафон 2, Lelouch Lamperouge

---

Задолженности Т.Т

[tindolini]

Тема №5: Школьный вальс
Автор: Lost Colors
Жанр: такого жанра ещё не придумали
Рейтинг: PG
Пейринг: Лелуш/Сузаку/С.С.
Предупреждения: ООС мимо пробегал. А ещё автор напрочь забыл канон описываемого таймлайна Т.Т
Дисклеймер: всех имеют Санрайз, Кламп и алфавит, мои только пальцы.
От автора: автор не только опоздал, но и схалтурил Т.Т

"Ты ведь выиграешь его сегодня?"

Шицу лежала на диване, молча наблюдая, как Лелуш расставляет на шахматном поле фигуры. Черные он ставил с какой-то особой нежностью и тщательностью, белые же опускал на доску грубо, резко. К какому из цветов принц относил себя, сомнений не было.
- Скучно с тобой, - сказала Ведьма, как отрезала.
Лелуш проигнорировал замечание. На каждую её язвительную реплику реагировать - никакой нервной системы не хватит…
Но Шицу очень не любила подобного обращения. И именно поэтому в шахматную доску полетел Чиз-кун. Фигуры рассыпались по полу с укоризненным, как ей самой показалось, стуком. Ведьма задержала дыхание, предвкушая реакцию.
Реакция, к её великому разочарованию, была более чем спокойной: Лелуш лишь вздохнул и принялся собирать с пола фигуры.
- Скажи что-нибудь, - капризно потребовала Шицу, когда принц вернул ей игрушку.
- А что я должен сказать?
- Ну… например, ты должен извиниться за причиненные мне неудобства… или что-то в этом духе.
Надо отдать Лелушу должное - он сдержал очередной приступ ярости.
- Чего тебе не хватает, Ведьма? У тебя есть кровать, пицца и целый Орден Черных Рыцарей, над которыми ты можешь издеваться сколько душе угодно! А ты ещё…
- Школы, - Шицу вздохнула. – Мне не хватает твоей школы, Лелуш. Там было весело. А теперь ты меня туда не пускаешь… нечестно.
Такого ответа он ну никак не ожидал. Подобное признание поразило принца до глубины души, он даже прервал священный процесс размещения фигур на доске.
Ведьма смерила его оценивающим взглядом и рассмеялась.
- Сделай лицо попроще, мальчик. Да, я скучаю по твоей школе. Это странно?
- Ну… возможно.
Шицу давно заметила, что, когда логика заводит Лелуша в тупик, он становится непривычно притихшим. Почти как ребенок.
- А ещё я скучаю по Куруруги. Он забавный, не правда ли?
По тому, как дернулся уголок губ, Ведьма поняла, что попала в цель. И продолжила атаку.
- Вы с ним прекрасно смотрелись вместе. Помнишь, Милли тогда устроила танцы? Ну, когда ты ещё не хотел меня пускать? Я в итоге всё же пробралась и имела возможность наслаждаться прекрасным зрелищем… напомнить?
Движение было мимолетным, и Шицу улыбнулась, когда пальцы Лелуша сомкнулись у неё на горле.
- Помнишь, - констатировала она. – Это ведь ты научил Куруруги танцевать вальс?
- Ты и это знаешь…
Когда Лелуш отодвинулся и закрыл лицо руками, Ведьма испытала что-то, отдаленно похожее на укол совести. Именно это заставило её обнять несчастного принца и быстро-быстро прошептать:
- Ведь сегодня ты выиграешь его в шахматы, да? Для меня… нет, для нас. И тогда снова можно будет станцевать вальс. Как раньше.
Поняв, что превысила допустимый уровень сентиментальности, Шицу придала лицу крайне независимый вид и отошла в сторону. Будто не она только что его утешала (на свой лад, конечно).
Она не видела лица Лелуша, но знала, что он сейчас улыбается. Даже если сам этого не замечает.

@темы: марафон 2, C.C., Lelouch Lamperouge, Suzaku Kururugi

---

№5 (долг; по новой теме будет скоро, чесслово!)

[Lennie.]

Автор: C.J.Jolly
Тема № 5: школьный вальс
Пейринг: Лелуш, Милли (Милли/Ллойд)
Жанр: фрэндшип, уныние, янезнаю....
Рейтинг: PG.
Дисклеймер: не мое и не надо.)
++
- Танцевать вальс – это настоящая наука, однажды сказала ее гувернантка. – Вальс – это благородное переплетение чувств, это способ выразить свое отношение к партнеру. Вальс – главное оружие настоящей леди, мечтающей покорить своего возлюбленного, запомните это, леди…

В десять лет Милли заботило все, кроме загадочного возлюбленного, о котором с большим значением упоминали взрослые.
В десять лет юная леди Эшфорд куда больше задумывалась о том, как бы выудить свою любимую фарфоровую куклу из рук кузенов-разбойников, которые отдыхали на их вилле тем летом. Или как бы не схлопотать от дедушки за пролитый на дорогую обивку стула вишневый сок. Или как бы поскорее отвязаться от скучной гувернантки – неприятной строгой тетки преклонных лет.

Единственное, о чем Милли знала точно, так это о том, что есть куда более действенные способы покорить «возлюбленного», и вальс занимает в этом списке одно из последних мест.
+
Прошло всего семь лет, и Милли с удивлением готова признать, что, да – вальс – это волшебство.
На своем выпускном она танцует с графом Асплундом и не перестает улыбаться. Со стратегией очарования это не имеет ничего общего. Просто Ллойд оказался никудышным танцором, но вместо того, чтобы злиться за оттоптанные туфельки или за те три недели, что он не звонил и не писал (все еще будучи ее официальным женихом), она не перестает улыбаться. Ллойд, заметив ее улыбку, почему-то краснеет, и пытается вернуть себе самообладание, рассказав какой-то анекдот, понятный только ему и физику-ядерщику.
Танец неуклюж, партнер смущен и неуверен, оркестр, не стесняясь, фальшивит, но Милли парит от радости, ей кажется, что вот оно – очарование вальса, о котором много лет назад рассказывала ее воспитательница.

Когда танец заканчивается, Ллойд все так же неуклюже целует ее руку и ретируется в сторону, довольный выполненными на публике обязанностями жениха. Милли, вздохнув, качает головой и отходит к беседке, где, она знает точно, скрывается Лелуш.
- Думаю, пара вальсов тебя бы не убила, - замечает она, завидев недовольную мордаху Ламперужа. Лелуш все же одет в строгий костюм, даже в петлице виднеется какой-то цветок.
- Не люблю вальсы, - с деланным равнодушием Лелуш пожимает плечами и откидывается на спинку скамьи.
- Почему же? – переспрашивает Милли, однако, и так прекрасно зная, что ее друг не в восторге от всех этих техничных па.

- Вальс – это обязательство, - вздыхает Лелуш. – Вальс означает куда больше, чем обычный танец. Это значит, что между партнерами есть какие-то чувства: нерешенные или решенные. Я не люблю навешанных насильно обязательств, поэтому не люблю вальсы.
Милли поднимает брови.
- Не думаю, что это можно отнести к школьным вальсам. Школа – не королевский двор и не высшее общество.
- Тем более, - перебивает ее Лелуш.

Милли раздраженно вздыхает.
- Неужели во всей Академии нет ни одной девушки, для которой ты мог бы сделать исключение? – тянет она.
Лелуш хмыкает.
- Думаю, ни одной.

- Даже со мной не станцуешь? – Милли насмешливо растягивает губы. Ее друг, казалось, задумывается. – Ты же знаешь, я на тебя не буду вешать обязательства. Тем более, у меня уже есть жених и…
- Он тут? – вздрагивает Лелуш и настороженно оглядывает толпу.
Милли кивает и Лелуш поспешно прячет лицо.
- Ты же знаешь, я не могу раскрыть себя, - шипит он и выскальзывает из освещенной беседки в темноту сада.

- Эй, Лелуш! – окликает его Милли, вглядываясь в темноту.
- Что, Президент? – раздраженно отзывается он где-то поблизости.
- Ты не ответил на мой вопрос.
С минуту Лелуш молчит.
- Когда-нибудь у нас появится возможность станцевать вальс. Думаю, я не стану придумывать отговорки в том случае. Обещаю.
Милли улыбается еще шире.
- Спасибо.
- Не за что. Приятно провести вечер, Президент.
Когда она тихо желает и ему спокойной ночи, никто не отзывается в ответ.
+
Еще через семь лет Милли танцует свой вальс уже на своей собственной свадьбе, кружась в таком же неуклюжем танце со своим теперь уже мужем. Она улыбается, но сейчас ее улыбка грустна, а глаза все ищут в окружающих знакомые серьезные глаза лучшего друга.
Хоть она и понимает, что его больше нет в живых, но до сир пор не может простить ему невыполненного обещания.

@темы: Milly Ashford, марафон 2, Lelouch Lamperouge

---

- 6 -

[Alnaira]

Тема №6: международный день птиц
Автор:  Альнаира
Бета:  Tadanori
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG-13 свершилось!
Пейринг: Шнайзель/Кловис + Гилфорд/Корнелия/Юфемия
Дисклеймер: Танигучи и Санрайз - наше все
A/N: инцест, собственно, яой, повышение рейтинга и ООС

— Мне подарили ястреба, - мрачно сказал Кловис.
— Красивая птица, - не отвлекаясь от книги, заметил Шнайзель, - хищная. С ней хорошо охотиться.
— В том-то и дело! Я могу попробовать её написать, только и всего. Бесполезный подарок.
Утро первого апреля началось с митингов в защиту птиц. На улицы десятков городов Британии вышли люди, вооруженные транспарантами и легко запоминающимися речевками. Любимые клиенты всех теленовостей – в День Дураков можно сойти с ума от скуки.
Каждый год одно и то же.
— А Корнелии подарили канарейку, - неожиданно произнес Кловис.
Шнайзель закашлялся, пряча смешок.
— Она так разозлилась! Я подумал, что от дарителя сейчас ничего не останется, но Гилфорд, на счастье этого неудачника, спас положение.
— А канарейка? Гилфорд её тоже спас?
Кловис рассмеялся, враз став еще красивее. Шнайзель упорно смотрел в книгу, строчки сливались в уродливое черно-белое пятно.
— Канарейка… Корнелия хотела её зажарить, но из оранжереи вернулась Юффи, торжественная такая, и сказала, что сегодня праздник, международный день птиц, их нужно защищать, особенно канареек. Гилфорд тут же воодушевился, и они с Юфемией начали вместе Корнелию уговаривать…
Пятно дрогнуло, и в расплывшихся строчках Шнайзелю почудилась насмешливая рожица.
Вот интересно – заметил ли Кловис, как все переменилось? Раньше была красивая, правильная картинка с двумя братьями; снисходительность старшего, восхищение младшего, поддержка и опора… Что там еще можно насочинять?
— … и тогда Корнелия… Шнайзель, ты меня слушаешь?
— Конечно. Продолжай, пожалуйста.
Рожица гнусно ухмыльнулась.
Не такая уж это и редкость, в принципе, не зря же подобные императорской семьи называют королевством инцеста. Но ведь Кловис… Он его вырастил фактически, привязал к себе. Как тот сам сказал недавно: «Ты для меня – все».
Вот и получилось. Доигрался.
— Шнайзель?
Книга полетела на пол. Кловис нависал над ним, не на шутку рассерженный, но сейчас вместо обычной нежности хотелось…
— Шнайзель, не отвлекайся, пожалуйста.
Проклятье.
Ну и кто у нас тут великий слепец?
Губы Кловиса в миллиметре от его, и… Дьявол! Кто не рискует, тот не правит.
Притянуть к себе еще ближе, обнять и целовать до умопомрачения. И чувствовать, как Кловис отвечает с не меньшим желанием, и, что в глазах у него вместо злости теперь пляшут бесенята.

@темы: Schneizel el Britannia, Clovis la Britannia, марафон 2

---

- 5 -

[Alnaira]

Тема №5: школьный вальс
Автор:  Альнаира
Бета:  Tadanori
Жанр: общий хоррор
Рейтинг: G
Пейринг: Шнайзель/Кловис + Гилфорд/Корнелия
Дисклеймер: Танигучи и Санрайз - наше все
A/N: Кастор и Поллукс - персонажи видеоигры по CG, насколько я помню

День рождения Одиссея праздновали в узком семейном кругу: человек тридцать, не больше. Первый принц обожал детей, и общество младших братьев и сестер несказанно его радовало. Только Юффи не смогла приехать – ей надо было присутствовать на благотворительном балу, который устраивала её школа. На приманку в виде принцессы Британской клюнули бы богатейшие люди империи, и белые тигры – или кто они там? – утонули бы в деньгах.
Корнелия приехала посреди ночи, злая как все черти ада. Вручила подарок и отправилась отсыпаться. Сопровождавшему её Гилфорду тактично выделили комнату поближе к ненаглядной принцессе. Даже сонный Одиссей понимающе улыбнулся, а Гвиневра потом все поджимала губы: ей так с рыцарями никогда не везло.

~

Шнайзель проснулся рано, еще шести не было. Он долго лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам в соседней комнате – спальне Кловиса. Третьему принцу с недавних пор начали сниться кошмары, после которых он был сам не свой. Рассказывать о них Кловис отказывался, только однажды весь день просидел у себя в мастерской, а ночью сжег рисунки в камине.
Ровно в восемь пришел камердинер – маленькая дань традициям, – а к девяти все, кроме Корнелии, спустились на завтрак. Кловис выглядел изможденным, но улыбался и шутил так искренне, что встревоженный Одиссей успокоился. Шнайзеля занял разговором один из близнецов, Поллукс. Второй принц слушал вполуха, внимательно наблюдая за Кловисом. Поллукс, кажется, обиделся, что на него обращают так мало внимания, но стоило Шнайзелю сказать пару слов и грустно улыбнуться, как тот растаял и забыл все свои горести.
Два сапога пара – лгут, словно дышат.
После завтрака Кловис снова направился в мастерскую. Самое безопасное место во всем поместье – все знают, что мешать третьему принцу чревато последствиями. Следовательно, никаких лишних глаз и ушей поблизости не окажется, тем более, Одиссей с Гвиневрой увели младших на пляж. А Корнелия… Она тоже будет занята.

~

Первое, что увидел Шнайзель – это огненно-красное, чудовищно красивое небо. Словно от заката отрезали кусок и прикрепили на холст. По стенам мастерской были развешаны карандашные наброски. Кажется, чьи-то портреты – тонкие фигуры танцующих, пышные юбки дам и тщательно прорисованный наборный паркет.
— Школьный вальс, - не оборачиваясь, пояснил Кловис. Он стоял возле накрытого старой шалью мольберта и нервно вертел в руках кисть.
— Ваша с Ллойдом Академия, правильно? – Шнайзель улыбнулся. – Не думал, что у тебя с ней связаны приятные воспоминания.
— Так и есть.
Кловис положил кисть, стремительно развернулся, словно собирался разразиться речью, но вдруг ссутулился и закрыл глаза. Вид у него при этом был обреченный, словно вместо вечернего праздника его ожидает четвертование.
— Что происходит, Кловис? – на мгновение Шнайзелю стало страшно. Никогда еще брат не выглядел таким жалким – маска беспечного красавчика исчезла в небытие. – Это связано с твоими кошмарами?
— Если бы не сегодняшний, их можно было легко пережить, - с показной небрежностью сообщил третий принц. – Но, знаешь ли, у всех свои слабости, и я, конечно, не исключение. Когда подсознание вытаскивает наружу все твои страхи, хочется просто забиться в угол и молить о забвении.
— Что же тебе снилось?
Кловис резко открыл глаза и улыбнулся. Широко, безумно.
— Школьный вальс, - медленно ответил он, - школьный вальс…
— Кловис!
Шнайзель в два шага оказался рядом с ним и обнял так как в детстве – крепко-крепко. «Никогда не отпущу», - так они это называли. Судорожно вздохнув, Кловис доверчиво уткнулся ему в плечо и забормотал:
— Я так не хочу тебя терять, Шнайзель. Ты для меня – все.
— Обещаю, со мной ничего не случится, - тот бережно стянул ленту с его волос и начал перебирать светлые пряди. – И с тобой тоже. Слово принца.
— Поклянись.
— Клянусь Пендрагоном. Пусть, если я солгу, столица превратится в пыль. Так?
— Так.
Шнайзель знал, что исполнит свое обещание. В конце концов, он был человеком слова, и из него вышел замечательный старший брат.

@темы: Schneizel el Britannia, Clovis la Britannia, марафон 2

---

Я впервые первая и впервые вообще вовремя :D

[Soma Peiris]

Тема №6: Международный день птиц
Автор: Soma Peiris
Персонажи/пейринг: Шнайзель/Марианна, Корнелия
Жанр: повседневка на драматичную тему
Рейтинг: G
Дисклеймер: За все заплатили Санрайз и Танигучи

Время тянулось мучительно и противно, как застывающая приторно сладкая карамель, прилипшая к зубам. Минута прошла как час, а тонкая стрелка на циферблате не двигалась быстрее, сколько бы он на нее ни смотрел.
Шнайзель всеми силам боролся с мрачными мыслями, вызванными этим бессмысленным ожиданием непонятно чего, но время выигрывало. Забыть об этом оказалось невозможным, и даже если он пытался: стоило оторвать взгляд от часов на запястье, как перед глазами неумолимо появлялись другие, как будто специально повешенные кем-то на стене прямо напротив его кресла.
В комнату ворвалась Корнелия, уже в третий раз. Каблуки сапог яростно простучали по мрамору, отбивая настроение своей хозяйки. Покачав головой в ответ на взгляд Шнайзеля, принцесса опустилась на диван, схватила со столика сегодняшнюю газету, уделив долгим взглядом первую страницу, отбросила ее в сторону и, чертыхнувшись, снова вылетела в коридор.
Все это заняло всего тридцать пять секунд, как показали и первые и вторые часы. Продолжая искать хоть что-то, способное отвлечь, второй принц поднял газету, прочитанную уже несколько раз.
Он постарался как можно быстрее перелистнуть первую страницу, с которой на него смотрело слишком знакомое лицо под невыносимо дурацким заголовком, и остановился на рубрике «Развлечения».
Два столбика избитых анекдотов, борода каждого из которых уходила в десятилетия, несколько чересчур простых загадок, не слишком удачные афоризмы и кроссворд, который Шнайзель разгадал почти полностью.
Почти.
Строка пустых квадратиков в левом нижнем углу. Он в который раз уставился на вопрос: «1st April is the day of...». Пять букв в ответе на, казалось бы, самый банальный вопрос во всем кроссворде, но третьей была «r», слово «fools» не подходило. Шнайзель снова и снова обдумывал ответ, пытаясь выявить ошибку, и уже давно пришел к выводу, что ошибался никак не он, а составитель кроссворда, но эти пять пустых квадратиков не давали ему покоя.
Нет, на самом деле, покоя ему не давало другое… но лучше было думать об этом.
Первое апреля… первое апреля… это же было очевидно. Настолько же очевидно, как и тот факт, что она никак не могла…
Нет, не сейчас. Все по порядку. Не имело смысла забивать себе этим голову в данный момент, все, что он мог обдумать до сих пор, он обдумал.
Первое апреля – день дураков.
Главным дураком чувствовал себя сейчас Шнайзель, потому что ничего не сходилось. Ни это простое слово из пяти букв, ни все остальное. Не надо было быть гением, чтобы понять, что…
Первое апреля – день дураков.
Слишком много противоречий и не решенных вопросов. Ясно, что она ждала кого-то, но кого? И если так, то…
Нет, хватит, он прошелся по этому кругу уже сотню раз. Сейчас надо было ждать. Только чего? Не глупо ли предполагать, что с неба вдруг свалятся дополнительные факторы, делающие картину яснее?
Но ведь так оно обычно и бывало, а пока он просто знал, что ситуация очевидна в своей неправильности. И разве могла Марианна так легко… но вот пришла в голову и настоящая глупость. Конечно. Даже она могла умереть так просто.
Первое апреля… пять букв… стрелки часов почти и не сдвинулись.
Маленькая Наннали вряд ли выживет, но и в любом случае она уже навсегда выбыла из игры, если не случится ничего из ряда вон выходящего. Что касается Лелуша… младшего брата надо было незамедлительно взять под опеку. Если использовать его горе нужным образом, то из него еще можно было сделать полезное оружие, в противном случае он грозит стать опасным противником. Это очевидно.
Шнайзель с грустной улыбкой покачал головой собственным мыслям.
Менее очевидно совсем другое. Мог ли сам император убить Марианну? Она ждала кого-то… хотя с другой стороны…
Стоп. Круг снова замыкается, пора остановиться. Первое апреля. Пять букв. Без десяти одиннадцать, стрелки все еще не убыстрили свой ход.
Корнелия снова распахнула дверь, но по тому, как она это сделала, можно было понять, что на этот раз что-то произошло.
- Отец желает поговорить с тобой.

Когда на следующий день Шнайзель заглянул в рубрику «Развлечения» в свежей газете, то обнаружил, что правильным ответом на тот самый проклятый вопрос было слово «birds». Быстрый взгляд в интернет подтвердил, что первое апреля было не только международным днем дураков, но и международным днем птиц.
Узнав это, Шнайзель вписал правильный ответ во вчерашний кроссворд и невольно рассмеялся, оценив, с каким изяществом судьба подчеркивала, что все, связанное со смертью Марианны ви Британия было одним большим фарсом.

@темы: Schneizel el Britannia, Marianne vi Britannia, марафон 2

---

Вот теперь в тему недели))

[Soma Peiris]

Тема №5: Школьный вальс
Автор: Soma Peiris
Пейринги/Персонажи: Шнайзель/Марианна, Ллойд, Канон
Жанр: Юмор
Рейтинг: G
Саммари: Научите Ллойда танцевать.
Дисклеймер: Санрайз и Танигучи владеют телами и душами персонажей.

- Раз, два, три. Раз, два, три… нет, нет! Не туда! Не так! Да как такое может быть, что ты не умеешь танцевать вальс?! – отчаявшись, Канон плюхнулся на кровать.
Шнайзель, покачав головой, прекратил играть. Ллойд издал короткий высокий смешок и отвесил издевательский поклон.
- А оно мне надо? – весело спросил он.
- Очень надо, - отметил Шнайзель, любовно смахивая какое-то перышко с рояля, - ты оттопчешь ноги своей даме, а твои родители пожелают провалиться сквозь землю, если не научишься. Выпускной бал, как-никак.
- Я родился наследником богатого и невероятно древнего рода Эспландов, чтобы иметь право вести себя как угодно и плевать на этикет, - начинающий ученный и никудышний танцор поправил очки.
С этим спорить было тяжело, да Шнайзель и так знал, что затея была безнадежной. Никто и ничто не могло заставить Ллойда танцевать. Но Канон стоял на своем, не то потому, что действительно так заботился о репутации друга, не то потому, что хотел отомстить за все свои вещи, пострадавшие от экспериментов Ллойда за годы обучения.
Шнайзель склонялся к последнему, отметив при этом, что и тут затея Мальдини провалилась: нервы он портил не Ллойду, а разве что себе самому.
- Еще раз, Ллойд! Еще раз! – набравшись новых сил, Канон вновь пошел в атаку. – Вперед! Что с твоими ногами?
- Ноги как ноги, - вздохнул Ллойд.
- Стань нормально, я вот о чем! В позицию!
- Ты меня фехтовать учишь или танцевать?
- Не трепи языком. Где твои руки?
Ллойд послушно обхватил воображаемую партнершу и пожаловался:
- Мне было бы удобнее, если бы я обнимался не с воздухом…
- Ну да, я к тебе не приближусь, мне мои ноги дороги, - раздраженно отмахнулся Канон и не менее обозленным тоном обратился к Шнайзелю: - Ваше Высочество, а не соизволите начать играть?
Когда Канон начинал говорить таким тоном со вторым принцем, то это означало, что он уже давно переступил за точку кипения. Шнайзель молча ухмыльнулся, пока никто не видел – все-таки это было невероятно забавно – и взял первые аккорды. Ллойд начал кружить по комнате в шутовской манере, периодически спотыкаясь, сбиваясь с ритма и путая шаги.
- СТОП! – рявкнул Канон, не выдержав душераздирающей картины. – А ну прекрати паясничать и танцуй серьезно, Эспланд!
- Да я пытаюсь же… - прозудел Ллойд, - пытаюсь…
- Пытаешься?!
Шнайзель, трясясь от беззвучного смеха, перешел с вальса на похоронный марш.
- ХВАТИТ УЖЕ! – Канон крутанулся на пятке и уставился на принца. – Замечательно, что Его Высочеству тут весело, но можешь его сам обучать, если так смешно!
- Будет тебе, - примирительно начал Шнайзель, вставая из-за рояля, - оставь Ллойда топтать ноги леди Стэнфорд. Если он не обучился танцевать за прошедшие восемнадцать лет, то даже тебе его теперь не научить.
- Ну наконец-то хоть одно разумное слово, Шнайзель!
- Тебя все еще никто не спрашивает, Эспланд, - шикнул Канон, - хорошо… я умываю руки… но честное слово, это кошмарно. Не хочу даже смотреть на то, как он будет танцевать. И мне, в отличии от всяких бездушных личностей, жаль бедную девушку…
- Бывают случаи хуже, - отметил Шнайзель. – Например, леди Марианна нещадно оттаптывает ноги Его Величеству, когда они танцуют на приемах. После последнего раза он хромал два дня.
- Она не умеет танцевать?
- Думаю, умела бы, если бы хотела. Но она ненавидит балы в целом и вальс в частности.
«Единственный повод радоваться, что не могу пригласить на этот бал ее», - прибавил Шнайзель про себя.

@темы: Schneizel el Britannia, Marianne vi Britannia, марафон 2