Если ад существует, то он наверное компьютеризирован
Тема №9: Уроки мужества
Автор: Red_Squirrel
Бета: Tadanori
Рейтинг: G
Жанр: джен с уклоном в ангст и слегка романс
Персонажи/Пейринг: Дитхард/Кагуя
Дисклеймер: Если бы я была Танагучи и владела бы Санрайзом и Клампом, то какого бы я писала фики да еще и на русском?
Таймлайн: приблизительно 3,5 года после Реквиема. AU
A/N: Как обычно - много текста.
читать дальше
Иногда Дитхарду Риду очень хотелось, чтобы Кагуя была простой восемнадцатилетней девочкой. Нет, правда, слезы по поводу проваленного зачета, бросившего ее мальчика, порванного чулка – все это было лучше, чем упорное усталое молчание и потухшие глаза. Дверца лимузина отсекла их от встревоженного шума репортеров и вспышек фотоаппаратов. Машина мягко тронулась с места, увозя главу Концерна Сумераги и шефа информационного отдела с крайне утомительной пресс-конференции.
Меньше недели прошло со времени трагедии на шахте Синусима. Сегодня были обнародованы результаты расследования и окончательное число пострадавших. Речь Кагуи фиксировало множество камер, девушка ежесекундно слепла от постоянных вспышек фотоаппаратов, а полсотни журналистов со всех концов мира ловили каждое слово и даже жест хрупкой химе.
Дитхард поморщился – слишком много шума для такой ситуации. Как будто подобное не случается на территории Империи, ЕС или Китая. Да только трагедия произошла в Концерне Сумераги, который – вот наглость – не собирается играть по правилам Британии. Рид опять посмотрел на уставшую девушку, сидящую напротив. На публике она гарант стабильности и символ Японии; не просто человек, Сумераги-химе - это знамя. Довоенное прошлое, история и многовековые традиции семьи, ОЧР, несломленный бедами и эмиграцией патриотизм, часть всемирного политического процесса и, конечно же, шаг в будущее для всей страны. С чем теперь ассоциируется Япония? Флаг, сакура, чайная церемония, генерал Чудотворец-Тодо, пилот-ас Карен Кодзуки, премьер Оги и Кагуя.
Девушка откинулась на спинку сидения, устало закрыв глаза, почти не реагируя на окружающее. Нечеловеческое напряжение выматывало ее, и Рид мог только порадоваться, что сейчас летние каникулы, поэтому Кагуя не завалена учебой. В памяти всплыли скачки в Нью-Эскот – звонкий смех, ветер прерии, веселый голосок химе. И черт с ним, шейхом, если он смог так просто ее оживить. Потому что видеть Кагую, похожую на механическую куклу, у которой вот-вот закончится завод, было невыносимо. Хрупкая, маленькая, бледная, с умело закрашенными кругами под глазами… Девочка, ну что с тобой делать? Рид уже в который раз подавил желание обнять ее: от подобных сантиментов жить ей легче не станет, единственное, сейчас важно исполнение им своих обязанностей шефа информационного отдела.
- Кагуя-сама, - Дитхард приложил максимум усилий, чтобы в голосе не проскользнуло сочувствия, - конференция прошла просто великолепно, хотя порой вы были весьма резки. Но, думаю, ваши импровизации надолго запомнятся имперским журналистам.
- Импровизация хороша, когда она хорошо подготовлена, - не открывая глаз, ответила девушка. Охрипший от долгих речей голос звучал неожиданно глухо, как неживой. – А за это я должна благодарить вас. Вы сами сделали мне черновики на большую часть вопросов.
- Всего лишь на часть, Кагуя-сама, - улыбнулся Дитхард. – И вы довели мои заметки до совершенства.
Машина бесшумно неслась по ночным улицам Токио. Разноцветные лучи фонарей и ярких реклам скользили по салону лимузина. Дитхард заворожено смотрел на причудливую игру света и теней на нежном личике Кагуи. Каждый новый цвет подчеркивал что-то новое: неподвижно замершая девушка напоминала сейчас создание какого-то мистического мира. Только мерное дыхание напоминало о том, что она все же живой человек.
Автомобиль мягко затормозил у входа в особняк Сумераги на Одайба. Массивное здание и небольшой сад должны были продемонстрировать величие и богатство Кагуи-химе. Но огромные комнаты и залы, идеально подходящие для приемов, вышколенная прислуга вызывали у девушки упорное неприятие. Когда-то Кагуя призналась, что ей очень одиноко и пусто в этом особняке, поэтому она больше любит свою студенческую квартиру. А потом, улыбнувшись, добавила, что смогла бы жить на Одайба только если бы у нее была семья. Желательно, большая – муж и трое детишек.
Дверца лимузина распахнулась. Телохранитель хотел было помочь своей начальнице выйти, но измотанная несколькими бессонными ночами, постоянным напряжением и тяжелой пресс-конференцией девушка банально заснула. Рид осторожно потряс Сумераги за плечо, не добившись никакой внятной реакции. Кагуя сонно мурлыкнула, склонила голову – тяжелые пряди волос рассыпались по плечам – и, не просыпаясь, потерлась щекой о руку Дитхарда. Похоже, ей снилось что-то хорошее. Сердце у бывшего журналиста сжалось от какого-то сладко-горького, но не поддающегося описанию чувства. Ну как ее такую будить? Пусть хотя бы выспится. Он кинул косой взгляд на обескураженного охранника - напоминающий шкаф с антресолями парень смущенно переминался с ноги на ногу, ожидая дальнейших инструкций.
Рид фыркнул, бережно, словно она была из фарфора, взял девушку на руки. Не спеша, чтобы не потревожить ее сон, в сопровождении телохранителя и жутко смущенной экономки отнес Кагую в спальню. Химе, кажется, только сначала всхлипнула, не просыпаясь, но потом доверчиво прижалась к его груди. И на ее губах играла все та же мягкая, счастливая улыбка.
Дитхард осторожно опустил химе на кровать, предоставляя экономке самостоятельно разобраться с одеждой девушки, вышел из комнаты, так и не заметив, как дрогнули длинные черные ресницы и улыбка Кагуи стала горькой. У подъезда его уже ждало вызванное дворецким такси. Впереди была очередная бессонная ночь.
***
Кофе мало помогал. Шеф информационного отдела громко зевнул и потянулся. На сегодня, впрочем, достаточно. По стене, от потолка к полу, полз розовый прямоугольник света занимающейся зари. Нужно хоть немного поспать, а то через четыре часа в Концерн, где одна маленькая химе ждет результатов его работы. Дитхард потер переносицу. Кагуя-Кагуя-Кагуя… Он редко привязывался к людям, за всю не слишком длинную, но полную событий жизнь он едва ли обзавелся десятком настоящих друзей. Бывший журналист и не стремился к этому – ему было проще самому по себе. Но во всём сонме людей, лиц и масок, с которыми он сталкивался, Сумераги была исключительным случаем. Вот смешно, скоро пять лет как они знакомы, а сейчас ему уже трудно представить себя без нее. Хотя чего еще ждать от малышки, которая смогла обескуражить Зеро. Она появилась в ОЧР так, словно это было само собой разумеющееся, и с той же наглой бесцеремонностью поселилась в сердцах разношерстной компании, для которых стала чем-то вроде дочери полка. А потом знаменем. Рид покрасневшими от недосыпа глазами посмотрел на экран лаптопа. Больше всего его пугало то, что, непонятно как, но Кагуя занимала в его жизни чересчур много места. Она была одной из немногих, кому он был признателен и обязан. Но рано или поздно она отдалится от него, и это будет правильно, жизнь Сумераги-химе не может ограничиваться Концерном. Вот только для Рида это будет означать очередную черту, и расстаться с химе будет куда сложнее, чем разочароваться в Зеро… Наверное, поэтому он так болезненно воспринял новость о том, что девушка кого-то полюбила. Она была его и только его – глупой, непоседливой, доброй, ласковой химе-сама, которая никогда не повзрослеет. Кто кроме него сможет о ней позаботиться? Какой-то идиот, который даже не видит своего счастья? Но вместе с тем, Рид как никогда понимал – рано или поздно в жизни Кагуи должен будет появиться мужчина, за которого она выйдет замуж. Дитхард, просчитывая все возможные варианты развития ситуации, с удивлением понимал, что ему абсолютно не хочется делиться с кем-то званием самого близкого для Кагуи человека.
Рид закрыл файлы, выключил лаптоп и отправился спать. Последней мыслью перед тем, как он ускользнул в лапы Морфея, было то, что необходимо уговорить Кагую принять приглашение Тодо. Свежий воздух ей явно на пользу, да и ему тоже… надо обсудить с Кёширо пару моментов
***
- Ауууррррржжжжжжжж, - доносилось с улицы. – В атаааааакууууу!!!!! Ниппон Банзаааай!!!!!! – Сабуро в сопровождении мамы, «сестрички-химе» и любимой игрушки-найтмера гонял по саду.
Дитхард покачал головой и посмотрел на счастливого папашу этого электровеника. Тодо как раз изучал распечатки, принесенные бывшим журналистом.
- Мда, - только и протянул Рид, наблюдая за ребёнком из окна комнаты, которую ему выделили в качестве спальни, - будущий пилот найтмера у Японии уже есть.
- Надеюсь, что нет, - покачал головой Чудотворец. Поймав удивленный взгляд соратника, он продолжил: – Все просто – я не хочу, чтобы мой сын воевал. Думаю, мы с Нагисой навоевались на несколько поколений вперед.
Британец неопределенно пожал плечами и вернулся к созерцанию семейной идиллии. Генерал же опять склонил голову над бумагами.
- Здесь все? – поинтересовался наконец Тодо.
- Нет, - покачал головой Дитхард, опускаясь на расстеленную для него постель. В загородном доме Чудотворца европейской мебели не было в принципе. – Только то, что может быть полезным тебе. Сомневаюсь, что военным интересны связи Императрицы и Британского союза предпринимателей.
- Хмм, - Тодо нахмурился. Он сидел на татами, здорово напоминая Риду скульптуру какого-то божка. – Если информация верна, мы сможем поприжать британцев в Тихоокеанском регионе. – Он испытывающее посмотрел на своего соратника, «мужа, преисполненного козней различных и мудрых советов». Дитхард с трудом сдержал желание передернуть плечами. Знаменитый взгляд Чудотворца был испытанием не для слабонервных. Хотя Рид был уже тренированным человеком, но и ему иногда становилось неуютно… - Ты ручаешься за достоверность этого?
- Пожалуй, да, - пожал плечами Рид. – Насколько в этом вообще можно быть уверенным.
Он не стал говорить, что привыкший всё просчитывать на несколько шагов вперед Мальдини скорее всего оставил для себя и любимого принца не одну лазейку. Поэтому информацией, полученной от него, надо было пользоваться очень и очень осторожно. И исключительно теми кусками, которые подтверждались собственным наблюдениями Дитхарда. Так что в его выкладках была представлена едва ли половина содержимого файлов, переданных графом.
- Кеширо, если тебя что-то смущает, лучше откажись, – заметил он. – Я ведь тоже могу ошибаться, а все изложенное - та еще авантюра.
- Я бы предпочел, чтобы ты в своих прогнозах почаще ошибался, - тяжело вздохнул генерал. – В прошлый раз, когда мы ввязывались в авантюру, твои мрачные предсказания сбылись.
- Ну, не совсем, - пожал плечами Дитхард, проигнорировав занывший старый шрам. – Полной картины даже я не увидел. Звучит странно, но нам тогда просто повезло.
- Тебе в особенности, - пролистнул бумаги Тодо. – Самое смешное, мы считали, что ты получишь пулю, если раскроешься, а в результате все вышло совершенно наоборот. Никогда не думал, что выбрал не то поприще? Это ведь не каждый шпион может – так провернуть миссию, что даже спустя столько лет люди, за которыми ты следил, считают тебя своим.
- Приму как комплимент, - в шутовском поклоне раскланялся Дитхард. – Но нет, меня и в Концерне неплохо кормят. Хотя, кто знает, что про это все скажут лет через сто? То-то будет смеху, если из меня сделают икону японской разведки. Или еще лучше, снимут какой-нибудь пафосный фильм с идиотским названием типа «Уроки мужества» по мотивам моей бурной биографии.
- Все может быть. И это тоже, - философски пожал плечами Кеширо, задумчиво глядя на бывшего соратника. - Кстати, давно хочу спросить – ты не рассказывал Кагуе про свои эскапады у Шнайзеля?
- Нет, – фыркнул британец. – Да и зачем? Она мне и так верит. Чем меньше людей будет про это знать, тем лучше. Мне не хочется всю оставшуюся жизнь прятаться от британской разведки. А уж если они узнают, какие сокровища я утащил с Дамокла, то и тебе будет весьма уныло.
Рид опять посмотрел на сад за окном. Если бы Сумераги напрямую задала вопрос, он бы, наверное, ответил. Но Кагуя проявляла подозрительное отсутствие интереса по поводу его работы у Второго принца. Кстати, а где сама химе? Пока они с Тодо говорили, в саду стало тихо.
- Мы с тобой засиделись, - неожиданно сообщил генерал. – Насколько я понимаю, сейчас по расписанию обед.
Он аккуратно собрал распечатки и спрятал их в принесенную Дитхардом папку. Бумажные перегородки неожиданно отъехали в сторону – в коридоре стояла Кагуя.
- Тодо-сан, Дитхард-сан, - она улыбнулась, - Нагиса-сан просила передать, что обед уже готов, и она зовет вас.
- Спасибо, Кагуя-сама, - кивнул Чудотворец, поднимаясь с пола. – Мы сейчас присоединимся.
Девушка поклонилась и бесшумно скользнула обратно в коридор, пряча счастливую улыбку. Ни ее опекун, ни бывший журналист даже и не заметили, как покраснели щеки химе и восхищенный взгляд, который она бросила на Дитхарда. Так уж получилось, что Сумераги слышала то, что ей слышать не полагалось. Хотя, нельзя сказать, что она была действительно удивлена тому, что узнала…
***
Вообще, день на природе и в компании семейства Тодо прошел замечательно. Свежий воздух, стряпня Нагисы, посиделки за общим столом. Да и Кагуя неплохо отдохнула. Что еще надо для счастья? Только чтобы Сабуро не совался в его лаптоп, но нельзя просить от жизни слишком много.
Мягко опустившийся вечер застал всех врасплох. Казалось, только что приехали, ничего такого и не делали, а домик окутали густые сумерки, сад заполонил стрекот цикад и мерцающие огоньки светлячков.
Собравшиеся на веранде хозяева и гости вели неспешную беседу, запивая ее терпким чаем. Сабуро отчаянно зевал, пока Нагиса не объявила, что ему пора идти спать. Ребенок сонно кивнул, но потребовал, чтобы и мама, и папа почитали ему сказку. Воспользовавшись случаем, Кагуя тоже пожелала семейству Чудотворца спокойной ночи. Сегодня утром ей пришлось рано встать, чтобы успеть сделать какие-то дела и отдать последние распоряжения перед отъездом. Ее опекуны пожелали ей приятных снов и пошли укладывать засыпающего сына спать.
- Сегодня красивый вечер, - задумчиво проговорила Кагуя, одевая дзори. – Я хочу прогуляться перед сном. Не составите компанию, Дитхард-сан?
- Хмм, - Рид щелкнул мышкой на лаптопе, закрывая файлы. – Тоже можно, все равно уже толком не работается.
Мельтешение светлячков вызывало у Дитхарда только раздражение. Но Кагую эти маленькие жучки, похоже, ни капельки не смущали. Она ловко поймала одного и теперь, казалось, держала в руках горсть зеленоватого мерцающего света.
- Какие они все-таки красивые, - улыбнулась девушка, глядя на пируэты маленьких летунов. – В детстве я тоже любила за ними наблюдать. Сколько лет прошло, а светлячки такие же, как и прежде.
Рид предпочел промолчать, наблюдая за химе. «Кагуя» означает лучезарная. Действительно, как еще назвать девушку с Луны? Но свет, который несла Сумераги, мало походил на холодные лучи небесного светила. Его Кагуя была теплой и нежной. Только самой собой она в последнее время становилась слишком редко. Без должного ухода даже острый клинок может покрыться ржавчиной, что уж говорить про такую хрупкую и таинственную субстанцию как человеческая душа? И опять в голову лезет вопрос – в кого, черт возьми, она влюбилась?
- Я просмотрела ваши предложения, - внезапно сказала Сумераги. – Это рискованно, но имеет смысл. Если ваш информатор – граф Мальдини, я так понимаю – нас не обманывает, то мы можем это использовать.
- Как скажите, химе-сама, - Дитхард мысленно поаплодировал девушке. Про источник он, естественно, не говорил, но Кагуя была достаточно умной девушкой, чтобы догадаться: как-никак весьма ограниченный круг людей даже в Империи имеет доступ к этой информации. – К сожалению, если он все же нас обманывает, последствия будут плачевны.
- Не думаю, - покачала головой Кагуя, - вы сами говорили – он любит Второго принца. И я могу его понять. Если бы с самым дорогим мне человеком поступили бы таким образом…
- Ничто не спасло бы их от вашего гнева, - рассмеялся Дитхард, но сразу осекся, наткнувшись на странный и очень серьезный взгляд Сумераги.
- Это не смешно, Дитхард-сан, – тихо прошептала она. – Я бы ничего без него не смогла. Совсем ничего. Не было бы Сумераги-химе.
А вот это была уже наглость! Рид только зубами скрипнул. Ну ничего себе – он не досыпает ночей, нянчиться с ней, переживает за ее здоровье, а в результате слышит ЭТО. Ему как никогда хотелось дорваться до этого типа и … Что «и» бывший журналист не знал, но тому человеку явно не поздоровилось бы.
- Как скажите, химе-сама, - сухо бросил он. – Только вряд ли человек, не замечающий ваших чувств, действительно стоит ваших слов. Как и раньше, я бы посоветовал просто забыть о нем.
- Я пыталась, - грустно улыбнулась Кагуя, не опуская взгляда, и Дитхард ей поверил. Он неожиданно пожалел, что светлячки в Японии такие яркие, потому что он прекрасно обошелся бы без знания о том, что в глазах хрупкой химе может быть столько боли.
- Значит, плохо пытались, - пробормотал он. – Кагуя-сама, вы, - ему хотелось сказать «еще слишком молода», но сам прикусил себе язык. Это для него, знающего девушку с четырнадцати лет, она ребенок. Другие люди, и в особенности мужчины, так не считают, что наглядно продемонстрировал шейх аль-Мосади. Араба можно обвинять в средневековых представлениях о женской роли в обществе, но никак не во лжи. Рид готов был поставить на кон свою репутацию акулы пера, но был уверен - Кагуя Амину действительно нравилась. А теперь вспомним про многомиллионное наследство девушки, такое делает привлекательным даже крокодила. Странно, что под ее дверями не собираются толпы поклонников с предложениями руки и сердца. Хотя, возможно, тут свою роль сыграл Тодо. Никому и в голову не придет делать девушке какие-то намеки, зная, что потом дело придется иметь с Чудотворцем.
– Вы слишком серьезно относитесь к этому, Кагуя-сама. Вспомните, как вы собирались замуж за Зеро. Думаю, и это ваше чувство от того, что вы плохо знаете своего избранника и вообразили про него невесть что. – Рид попытался улыбнуться. – Если вы познакомитесь с ним поближе, то поймете, что он отнюдь не безупречен…
- Я и так это знаю, – пожала плечами Кагуя. – У него несносный характер и он считает, что всегда прав. – Она немного помолчала, но все же продолжила: – Я сама понимаю, что мне стоит о нем забыть, но не могу.
- Химе-сама, - Рид уже и не знал смеяться ему или плакать. Он ей не отец и не опекун, почему он должен выполнять работу Тодо? А он именно этим и занимается. Ракшата умрет со смеху, когда узнает – Дитхард Рид дает консультации по поводу разбитых сердец! – На самом деле нет ничего проще. Воспользуйтесь старой народной мудростью – клин клином вышибают – и влюбитесь в другого человека.
Девушка как-то странно на него посмотрела, а потом, посадив светлячка на ближайшее дерево, улыбнулась. Тут бы бывшему журналисту почувствовать неладное, но он был счастлив увидеть вот эту по детски лукавую, но такую теплую улыбку, которой не было, наверное, со скачек в Нью-Эскот, поэтому неожиданно даже для себя угодил в собственноручно расставленную ловушку.
- Наверное, это хорошая идея, - сказала девушка. – И я уже знаю, в кого влюблюсь.
- И в кого же? - поинтересовался Рид.
- В вас, естественно!
- Ка-кагуя-сама, - Дитхард даже не сразу нашелся что сказать. – Вы, должно быть, шутите.
- Нет. – Что-то в голосе девушки подсказало ему, что нет, действительно не шутит. Все слова, которые ему хотелось сказать, умерли на губах. Он помолчал, собираясь с мыслями. Ситуация была абсурдной.
- Химе-сама, - наконец заговорил Рид. – Я польщен оказанной мне честью, но не думаю, что это хорошая идея. Я совсем не тот человек, который вам нужен.
- Дитхард-сан, - девушка склонила голову на бок и задумчиво смотрела на него. – Я в состоянии решить сама, какой мужчина мне нужен.
- Это неразумный выбор. Я в два раза старше вас, нахожусь на низкой, по сравнению с вами, социальной ступени, да к тому же иностранец.
- Вас действительно волнует, что скажут люди? – вопрос был риторический.
- Нет, мне не важно, что скажут или подумают про меня, но мне не все равно, что начнут говорить про вас. Вам такое не простят. – Дитхард устало потер переносицу. – Я слишком ценю нашу с вами дружбу, чтобы позволить каким-то капризам так легко пустить ее в тартарары. Вы даже не представляете, что это такое – связь со взрослым мужчиной.
- Это не каприз и не сиюминутная прихоть. – Она не опускала очень серьезный и вместе с тем грустный взгляд. Сейчас невысокая девушка казалась даже старше своих девятнадцати лет, на которые, безусловно, не выглядела – маленькая женщина, девочка, которой пришлось слишком рано повзрослеть. – Дитхард-сан, мне просто больше некого полюбить. Вы, наверное, единственный человек, который меня полностью понимает. Вы знаете обо мне все или почти все. Вы один из немногих, кому я безоговорочно могу вверить свою жизнь. Более того, я знаю, что ни при каких обстоятельствах вы не обманете меня или не сделаете больно, - она на секунду замялась, что очень не понравилось Риду, - по крайней мере, преднамеренно. – Она чуть виновато улыбнулась, пожав плечами, но тут же посерьезнела. – В большинстве своём окружающие меня мужчины не могут похвастаться и половиной этих качеств. Ведь я никогда не могу быть до конца уверенна, что за их словами не скрывается кого-то двойного или тройного дна. Как видите – вы идеальный вариант.
Рид даже не знал что ответить. Кагуя оказалась его достойной ученицей – у нее был готов великолепный, логичный ответ на все вопросы. Но, черт возьми, это не правильно! Она же совсем ребёнок.
- Не надо, Кагуя-сама, - тихо но твердо проговорил Дитхард, - оно того не стоит.
Девушка на мгновение замерла, закрыв глаза. Даже в неясном свете светлячков Рид увидел, как застыло ее лицо. Все черты сковал лед и, когда она открыла глаза, бывший журналист поразился той боли, которая плескалась в них.
- Наверное, вы правы, - не своим голосом ответила она, попытавшись улыбнуться. Мужчина заметил, как дрожат маленькие ручки. – Прошу простить, что сделала такое нелепое предложение, - она молча поклонилась. – Это была глупая идея. Я пойду спать, спокойной ночи, Дитхард-сан, – по-прежнему не поднимая головы, проговорила она. Голос Кагуи не дрожал, но бывший журналист буквально кожей чувствовал, что девушка на грани. Только гордость не позволяла ей расплакаться и убежать, не разбирая дороги.
- Химе-сама, - Дитхард постарался, чтобы голос его звучал спокойно, уверенно и вместе с тем непреклонно. – Вы сами поймёте, что я прав, если не сейчас, то потом.
- Да, – в ее голосе звучала не свойственная ей безнадежность. – Забудьте об этом разговоре.
Девушка, так и не подняв головы, не сказав больше ни слова, развернулась и поспешила к дому. Всего несколько мгновений - и хрупкая фигура растворилась в таинственных сумерках. Дитхард устало прислонился к стволу дерева. Ох уж эти взрослеющие девушки. Иногда они говорят то, о чём взрослые боятся даже подумать. Кагуя – замечательная девочка и скоро станет восхитительной женщиной, достойной большего, чем старый циничный британец. А Дитхард Рид стерпит. Как обычно.
Автор: Red_Squirrel
Бета: Tadanori
Рейтинг: G
Жанр: джен с уклоном в ангст и слегка романс
Персонажи/Пейринг: Дитхард/Кагуя
Дисклеймер: Если бы я была Танагучи и владела бы Санрайзом и Клампом, то какого бы я писала фики да еще и на русском?
Таймлайн: приблизительно 3,5 года после Реквиема. AU
A/N: Как обычно - много текста.
читать дальше
Иногда Дитхарду Риду очень хотелось, чтобы Кагуя была простой восемнадцатилетней девочкой. Нет, правда, слезы по поводу проваленного зачета, бросившего ее мальчика, порванного чулка – все это было лучше, чем упорное усталое молчание и потухшие глаза. Дверца лимузина отсекла их от встревоженного шума репортеров и вспышек фотоаппаратов. Машина мягко тронулась с места, увозя главу Концерна Сумераги и шефа информационного отдела с крайне утомительной пресс-конференции.
Меньше недели прошло со времени трагедии на шахте Синусима. Сегодня были обнародованы результаты расследования и окончательное число пострадавших. Речь Кагуи фиксировало множество камер, девушка ежесекундно слепла от постоянных вспышек фотоаппаратов, а полсотни журналистов со всех концов мира ловили каждое слово и даже жест хрупкой химе.
Дитхард поморщился – слишком много шума для такой ситуации. Как будто подобное не случается на территории Империи, ЕС или Китая. Да только трагедия произошла в Концерне Сумераги, который – вот наглость – не собирается играть по правилам Британии. Рид опять посмотрел на уставшую девушку, сидящую напротив. На публике она гарант стабильности и символ Японии; не просто человек, Сумераги-химе - это знамя. Довоенное прошлое, история и многовековые традиции семьи, ОЧР, несломленный бедами и эмиграцией патриотизм, часть всемирного политического процесса и, конечно же, шаг в будущее для всей страны. С чем теперь ассоциируется Япония? Флаг, сакура, чайная церемония, генерал Чудотворец-Тодо, пилот-ас Карен Кодзуки, премьер Оги и Кагуя.
Девушка откинулась на спинку сидения, устало закрыв глаза, почти не реагируя на окружающее. Нечеловеческое напряжение выматывало ее, и Рид мог только порадоваться, что сейчас летние каникулы, поэтому Кагуя не завалена учебой. В памяти всплыли скачки в Нью-Эскот – звонкий смех, ветер прерии, веселый голосок химе. И черт с ним, шейхом, если он смог так просто ее оживить. Потому что видеть Кагую, похожую на механическую куклу, у которой вот-вот закончится завод, было невыносимо. Хрупкая, маленькая, бледная, с умело закрашенными кругами под глазами… Девочка, ну что с тобой делать? Рид уже в который раз подавил желание обнять ее: от подобных сантиментов жить ей легче не станет, единственное, сейчас важно исполнение им своих обязанностей шефа информационного отдела.
- Кагуя-сама, - Дитхард приложил максимум усилий, чтобы в голосе не проскользнуло сочувствия, - конференция прошла просто великолепно, хотя порой вы были весьма резки. Но, думаю, ваши импровизации надолго запомнятся имперским журналистам.
- Импровизация хороша, когда она хорошо подготовлена, - не открывая глаз, ответила девушка. Охрипший от долгих речей голос звучал неожиданно глухо, как неживой. – А за это я должна благодарить вас. Вы сами сделали мне черновики на большую часть вопросов.
- Всего лишь на часть, Кагуя-сама, - улыбнулся Дитхард. – И вы довели мои заметки до совершенства.
Машина бесшумно неслась по ночным улицам Токио. Разноцветные лучи фонарей и ярких реклам скользили по салону лимузина. Дитхард заворожено смотрел на причудливую игру света и теней на нежном личике Кагуи. Каждый новый цвет подчеркивал что-то новое: неподвижно замершая девушка напоминала сейчас создание какого-то мистического мира. Только мерное дыхание напоминало о том, что она все же живой человек.
Автомобиль мягко затормозил у входа в особняк Сумераги на Одайба. Массивное здание и небольшой сад должны были продемонстрировать величие и богатство Кагуи-химе. Но огромные комнаты и залы, идеально подходящие для приемов, вышколенная прислуга вызывали у девушки упорное неприятие. Когда-то Кагуя призналась, что ей очень одиноко и пусто в этом особняке, поэтому она больше любит свою студенческую квартиру. А потом, улыбнувшись, добавила, что смогла бы жить на Одайба только если бы у нее была семья. Желательно, большая – муж и трое детишек.
Дверца лимузина распахнулась. Телохранитель хотел было помочь своей начальнице выйти, но измотанная несколькими бессонными ночами, постоянным напряжением и тяжелой пресс-конференцией девушка банально заснула. Рид осторожно потряс Сумераги за плечо, не добившись никакой внятной реакции. Кагуя сонно мурлыкнула, склонила голову – тяжелые пряди волос рассыпались по плечам – и, не просыпаясь, потерлась щекой о руку Дитхарда. Похоже, ей снилось что-то хорошее. Сердце у бывшего журналиста сжалось от какого-то сладко-горького, но не поддающегося описанию чувства. Ну как ее такую будить? Пусть хотя бы выспится. Он кинул косой взгляд на обескураженного охранника - напоминающий шкаф с антресолями парень смущенно переминался с ноги на ногу, ожидая дальнейших инструкций.
Рид фыркнул, бережно, словно она была из фарфора, взял девушку на руки. Не спеша, чтобы не потревожить ее сон, в сопровождении телохранителя и жутко смущенной экономки отнес Кагую в спальню. Химе, кажется, только сначала всхлипнула, не просыпаясь, но потом доверчиво прижалась к его груди. И на ее губах играла все та же мягкая, счастливая улыбка.
Дитхард осторожно опустил химе на кровать, предоставляя экономке самостоятельно разобраться с одеждой девушки, вышел из комнаты, так и не заметив, как дрогнули длинные черные ресницы и улыбка Кагуи стала горькой. У подъезда его уже ждало вызванное дворецким такси. Впереди была очередная бессонная ночь.
***
Кофе мало помогал. Шеф информационного отдела громко зевнул и потянулся. На сегодня, впрочем, достаточно. По стене, от потолка к полу, полз розовый прямоугольник света занимающейся зари. Нужно хоть немного поспать, а то через четыре часа в Концерн, где одна маленькая химе ждет результатов его работы. Дитхард потер переносицу. Кагуя-Кагуя-Кагуя… Он редко привязывался к людям, за всю не слишком длинную, но полную событий жизнь он едва ли обзавелся десятком настоящих друзей. Бывший журналист и не стремился к этому – ему было проще самому по себе. Но во всём сонме людей, лиц и масок, с которыми он сталкивался, Сумераги была исключительным случаем. Вот смешно, скоро пять лет как они знакомы, а сейчас ему уже трудно представить себя без нее. Хотя чего еще ждать от малышки, которая смогла обескуражить Зеро. Она появилась в ОЧР так, словно это было само собой разумеющееся, и с той же наглой бесцеремонностью поселилась в сердцах разношерстной компании, для которых стала чем-то вроде дочери полка. А потом знаменем. Рид покрасневшими от недосыпа глазами посмотрел на экран лаптопа. Больше всего его пугало то, что, непонятно как, но Кагуя занимала в его жизни чересчур много места. Она была одной из немногих, кому он был признателен и обязан. Но рано или поздно она отдалится от него, и это будет правильно, жизнь Сумераги-химе не может ограничиваться Концерном. Вот только для Рида это будет означать очередную черту, и расстаться с химе будет куда сложнее, чем разочароваться в Зеро… Наверное, поэтому он так болезненно воспринял новость о том, что девушка кого-то полюбила. Она была его и только его – глупой, непоседливой, доброй, ласковой химе-сама, которая никогда не повзрослеет. Кто кроме него сможет о ней позаботиться? Какой-то идиот, который даже не видит своего счастья? Но вместе с тем, Рид как никогда понимал – рано или поздно в жизни Кагуи должен будет появиться мужчина, за которого она выйдет замуж. Дитхард, просчитывая все возможные варианты развития ситуации, с удивлением понимал, что ему абсолютно не хочется делиться с кем-то званием самого близкого для Кагуи человека.
Рид закрыл файлы, выключил лаптоп и отправился спать. Последней мыслью перед тем, как он ускользнул в лапы Морфея, было то, что необходимо уговорить Кагую принять приглашение Тодо. Свежий воздух ей явно на пользу, да и ему тоже… надо обсудить с Кёширо пару моментов
***
- Ауууррррржжжжжжжж, - доносилось с улицы. – В атаааааакууууу!!!!! Ниппон Банзаааай!!!!!! – Сабуро в сопровождении мамы, «сестрички-химе» и любимой игрушки-найтмера гонял по саду.
Дитхард покачал головой и посмотрел на счастливого папашу этого электровеника. Тодо как раз изучал распечатки, принесенные бывшим журналистом.
- Мда, - только и протянул Рид, наблюдая за ребёнком из окна комнаты, которую ему выделили в качестве спальни, - будущий пилот найтмера у Японии уже есть.
- Надеюсь, что нет, - покачал головой Чудотворец. Поймав удивленный взгляд соратника, он продолжил: – Все просто – я не хочу, чтобы мой сын воевал. Думаю, мы с Нагисой навоевались на несколько поколений вперед.
Британец неопределенно пожал плечами и вернулся к созерцанию семейной идиллии. Генерал же опять склонил голову над бумагами.
- Здесь все? – поинтересовался наконец Тодо.
- Нет, - покачал головой Дитхард, опускаясь на расстеленную для него постель. В загородном доме Чудотворца европейской мебели не было в принципе. – Только то, что может быть полезным тебе. Сомневаюсь, что военным интересны связи Императрицы и Британского союза предпринимателей.
- Хмм, - Тодо нахмурился. Он сидел на татами, здорово напоминая Риду скульптуру какого-то божка. – Если информация верна, мы сможем поприжать британцев в Тихоокеанском регионе. – Он испытывающее посмотрел на своего соратника, «мужа, преисполненного козней различных и мудрых советов». Дитхард с трудом сдержал желание передернуть плечами. Знаменитый взгляд Чудотворца был испытанием не для слабонервных. Хотя Рид был уже тренированным человеком, но и ему иногда становилось неуютно… - Ты ручаешься за достоверность этого?
- Пожалуй, да, - пожал плечами Рид. – Насколько в этом вообще можно быть уверенным.
Он не стал говорить, что привыкший всё просчитывать на несколько шагов вперед Мальдини скорее всего оставил для себя и любимого принца не одну лазейку. Поэтому информацией, полученной от него, надо было пользоваться очень и очень осторожно. И исключительно теми кусками, которые подтверждались собственным наблюдениями Дитхарда. Так что в его выкладках была представлена едва ли половина содержимого файлов, переданных графом.
- Кеширо, если тебя что-то смущает, лучше откажись, – заметил он. – Я ведь тоже могу ошибаться, а все изложенное - та еще авантюра.
- Я бы предпочел, чтобы ты в своих прогнозах почаще ошибался, - тяжело вздохнул генерал. – В прошлый раз, когда мы ввязывались в авантюру, твои мрачные предсказания сбылись.
- Ну, не совсем, - пожал плечами Дитхард, проигнорировав занывший старый шрам. – Полной картины даже я не увидел. Звучит странно, но нам тогда просто повезло.
- Тебе в особенности, - пролистнул бумаги Тодо. – Самое смешное, мы считали, что ты получишь пулю, если раскроешься, а в результате все вышло совершенно наоборот. Никогда не думал, что выбрал не то поприще? Это ведь не каждый шпион может – так провернуть миссию, что даже спустя столько лет люди, за которыми ты следил, считают тебя своим.
- Приму как комплимент, - в шутовском поклоне раскланялся Дитхард. – Но нет, меня и в Концерне неплохо кормят. Хотя, кто знает, что про это все скажут лет через сто? То-то будет смеху, если из меня сделают икону японской разведки. Или еще лучше, снимут какой-нибудь пафосный фильм с идиотским названием типа «Уроки мужества» по мотивам моей бурной биографии.
- Все может быть. И это тоже, - философски пожал плечами Кеширо, задумчиво глядя на бывшего соратника. - Кстати, давно хочу спросить – ты не рассказывал Кагуе про свои эскапады у Шнайзеля?
- Нет, – фыркнул британец. – Да и зачем? Она мне и так верит. Чем меньше людей будет про это знать, тем лучше. Мне не хочется всю оставшуюся жизнь прятаться от британской разведки. А уж если они узнают, какие сокровища я утащил с Дамокла, то и тебе будет весьма уныло.
Рид опять посмотрел на сад за окном. Если бы Сумераги напрямую задала вопрос, он бы, наверное, ответил. Но Кагуя проявляла подозрительное отсутствие интереса по поводу его работы у Второго принца. Кстати, а где сама химе? Пока они с Тодо говорили, в саду стало тихо.
- Мы с тобой засиделись, - неожиданно сообщил генерал. – Насколько я понимаю, сейчас по расписанию обед.
Он аккуратно собрал распечатки и спрятал их в принесенную Дитхардом папку. Бумажные перегородки неожиданно отъехали в сторону – в коридоре стояла Кагуя.
- Тодо-сан, Дитхард-сан, - она улыбнулась, - Нагиса-сан просила передать, что обед уже готов, и она зовет вас.
- Спасибо, Кагуя-сама, - кивнул Чудотворец, поднимаясь с пола. – Мы сейчас присоединимся.
Девушка поклонилась и бесшумно скользнула обратно в коридор, пряча счастливую улыбку. Ни ее опекун, ни бывший журналист даже и не заметили, как покраснели щеки химе и восхищенный взгляд, который она бросила на Дитхарда. Так уж получилось, что Сумераги слышала то, что ей слышать не полагалось. Хотя, нельзя сказать, что она была действительно удивлена тому, что узнала…
***
Вообще, день на природе и в компании семейства Тодо прошел замечательно. Свежий воздух, стряпня Нагисы, посиделки за общим столом. Да и Кагуя неплохо отдохнула. Что еще надо для счастья? Только чтобы Сабуро не совался в его лаптоп, но нельзя просить от жизни слишком много.
Мягко опустившийся вечер застал всех врасплох. Казалось, только что приехали, ничего такого и не делали, а домик окутали густые сумерки, сад заполонил стрекот цикад и мерцающие огоньки светлячков.
Собравшиеся на веранде хозяева и гости вели неспешную беседу, запивая ее терпким чаем. Сабуро отчаянно зевал, пока Нагиса не объявила, что ему пора идти спать. Ребенок сонно кивнул, но потребовал, чтобы и мама, и папа почитали ему сказку. Воспользовавшись случаем, Кагуя тоже пожелала семейству Чудотворца спокойной ночи. Сегодня утром ей пришлось рано встать, чтобы успеть сделать какие-то дела и отдать последние распоряжения перед отъездом. Ее опекуны пожелали ей приятных снов и пошли укладывать засыпающего сына спать.
- Сегодня красивый вечер, - задумчиво проговорила Кагуя, одевая дзори. – Я хочу прогуляться перед сном. Не составите компанию, Дитхард-сан?
- Хмм, - Рид щелкнул мышкой на лаптопе, закрывая файлы. – Тоже можно, все равно уже толком не работается.
Мельтешение светлячков вызывало у Дитхарда только раздражение. Но Кагую эти маленькие жучки, похоже, ни капельки не смущали. Она ловко поймала одного и теперь, казалось, держала в руках горсть зеленоватого мерцающего света.
- Какие они все-таки красивые, - улыбнулась девушка, глядя на пируэты маленьких летунов. – В детстве я тоже любила за ними наблюдать. Сколько лет прошло, а светлячки такие же, как и прежде.
Рид предпочел промолчать, наблюдая за химе. «Кагуя» означает лучезарная. Действительно, как еще назвать девушку с Луны? Но свет, который несла Сумераги, мало походил на холодные лучи небесного светила. Его Кагуя была теплой и нежной. Только самой собой она в последнее время становилась слишком редко. Без должного ухода даже острый клинок может покрыться ржавчиной, что уж говорить про такую хрупкую и таинственную субстанцию как человеческая душа? И опять в голову лезет вопрос – в кого, черт возьми, она влюбилась?
- Я просмотрела ваши предложения, - внезапно сказала Сумераги. – Это рискованно, но имеет смысл. Если ваш информатор – граф Мальдини, я так понимаю – нас не обманывает, то мы можем это использовать.
- Как скажите, химе-сама, - Дитхард мысленно поаплодировал девушке. Про источник он, естественно, не говорил, но Кагуя была достаточно умной девушкой, чтобы догадаться: как-никак весьма ограниченный круг людей даже в Империи имеет доступ к этой информации. – К сожалению, если он все же нас обманывает, последствия будут плачевны.
- Не думаю, - покачала головой Кагуя, - вы сами говорили – он любит Второго принца. И я могу его понять. Если бы с самым дорогим мне человеком поступили бы таким образом…
- Ничто не спасло бы их от вашего гнева, - рассмеялся Дитхард, но сразу осекся, наткнувшись на странный и очень серьезный взгляд Сумераги.
- Это не смешно, Дитхард-сан, – тихо прошептала она. – Я бы ничего без него не смогла. Совсем ничего. Не было бы Сумераги-химе.
А вот это была уже наглость! Рид только зубами скрипнул. Ну ничего себе – он не досыпает ночей, нянчиться с ней, переживает за ее здоровье, а в результате слышит ЭТО. Ему как никогда хотелось дорваться до этого типа и … Что «и» бывший журналист не знал, но тому человеку явно не поздоровилось бы.
- Как скажите, химе-сама, - сухо бросил он. – Только вряд ли человек, не замечающий ваших чувств, действительно стоит ваших слов. Как и раньше, я бы посоветовал просто забыть о нем.
- Я пыталась, - грустно улыбнулась Кагуя, не опуская взгляда, и Дитхард ей поверил. Он неожиданно пожалел, что светлячки в Японии такие яркие, потому что он прекрасно обошелся бы без знания о том, что в глазах хрупкой химе может быть столько боли.
- Значит, плохо пытались, - пробормотал он. – Кагуя-сама, вы, - ему хотелось сказать «еще слишком молода», но сам прикусил себе язык. Это для него, знающего девушку с четырнадцати лет, она ребенок. Другие люди, и в особенности мужчины, так не считают, что наглядно продемонстрировал шейх аль-Мосади. Араба можно обвинять в средневековых представлениях о женской роли в обществе, но никак не во лжи. Рид готов был поставить на кон свою репутацию акулы пера, но был уверен - Кагуя Амину действительно нравилась. А теперь вспомним про многомиллионное наследство девушки, такое делает привлекательным даже крокодила. Странно, что под ее дверями не собираются толпы поклонников с предложениями руки и сердца. Хотя, возможно, тут свою роль сыграл Тодо. Никому и в голову не придет делать девушке какие-то намеки, зная, что потом дело придется иметь с Чудотворцем.
– Вы слишком серьезно относитесь к этому, Кагуя-сама. Вспомните, как вы собирались замуж за Зеро. Думаю, и это ваше чувство от того, что вы плохо знаете своего избранника и вообразили про него невесть что. – Рид попытался улыбнуться. – Если вы познакомитесь с ним поближе, то поймете, что он отнюдь не безупречен…
- Я и так это знаю, – пожала плечами Кагуя. – У него несносный характер и он считает, что всегда прав. – Она немного помолчала, но все же продолжила: – Я сама понимаю, что мне стоит о нем забыть, но не могу.
- Химе-сама, - Рид уже и не знал смеяться ему или плакать. Он ей не отец и не опекун, почему он должен выполнять работу Тодо? А он именно этим и занимается. Ракшата умрет со смеху, когда узнает – Дитхард Рид дает консультации по поводу разбитых сердец! – На самом деле нет ничего проще. Воспользуйтесь старой народной мудростью – клин клином вышибают – и влюбитесь в другого человека.
Девушка как-то странно на него посмотрела, а потом, посадив светлячка на ближайшее дерево, улыбнулась. Тут бы бывшему журналисту почувствовать неладное, но он был счастлив увидеть вот эту по детски лукавую, но такую теплую улыбку, которой не было, наверное, со скачек в Нью-Эскот, поэтому неожиданно даже для себя угодил в собственноручно расставленную ловушку.
- Наверное, это хорошая идея, - сказала девушка. – И я уже знаю, в кого влюблюсь.
- И в кого же? - поинтересовался Рид.
- В вас, естественно!
- Ка-кагуя-сама, - Дитхард даже не сразу нашелся что сказать. – Вы, должно быть, шутите.
- Нет. – Что-то в голосе девушки подсказало ему, что нет, действительно не шутит. Все слова, которые ему хотелось сказать, умерли на губах. Он помолчал, собираясь с мыслями. Ситуация была абсурдной.
- Химе-сама, - наконец заговорил Рид. – Я польщен оказанной мне честью, но не думаю, что это хорошая идея. Я совсем не тот человек, который вам нужен.
- Дитхард-сан, - девушка склонила голову на бок и задумчиво смотрела на него. – Я в состоянии решить сама, какой мужчина мне нужен.
- Это неразумный выбор. Я в два раза старше вас, нахожусь на низкой, по сравнению с вами, социальной ступени, да к тому же иностранец.
- Вас действительно волнует, что скажут люди? – вопрос был риторический.
- Нет, мне не важно, что скажут или подумают про меня, но мне не все равно, что начнут говорить про вас. Вам такое не простят. – Дитхард устало потер переносицу. – Я слишком ценю нашу с вами дружбу, чтобы позволить каким-то капризам так легко пустить ее в тартарары. Вы даже не представляете, что это такое – связь со взрослым мужчиной.
- Это не каприз и не сиюминутная прихоть. – Она не опускала очень серьезный и вместе с тем грустный взгляд. Сейчас невысокая девушка казалась даже старше своих девятнадцати лет, на которые, безусловно, не выглядела – маленькая женщина, девочка, которой пришлось слишком рано повзрослеть. – Дитхард-сан, мне просто больше некого полюбить. Вы, наверное, единственный человек, который меня полностью понимает. Вы знаете обо мне все или почти все. Вы один из немногих, кому я безоговорочно могу вверить свою жизнь. Более того, я знаю, что ни при каких обстоятельствах вы не обманете меня или не сделаете больно, - она на секунду замялась, что очень не понравилось Риду, - по крайней мере, преднамеренно. – Она чуть виновато улыбнулась, пожав плечами, но тут же посерьезнела. – В большинстве своём окружающие меня мужчины не могут похвастаться и половиной этих качеств. Ведь я никогда не могу быть до конца уверенна, что за их словами не скрывается кого-то двойного или тройного дна. Как видите – вы идеальный вариант.
Рид даже не знал что ответить. Кагуя оказалась его достойной ученицей – у нее был готов великолепный, логичный ответ на все вопросы. Но, черт возьми, это не правильно! Она же совсем ребёнок.
- Не надо, Кагуя-сама, - тихо но твердо проговорил Дитхард, - оно того не стоит.
Девушка на мгновение замерла, закрыв глаза. Даже в неясном свете светлячков Рид увидел, как застыло ее лицо. Все черты сковал лед и, когда она открыла глаза, бывший журналист поразился той боли, которая плескалась в них.
- Наверное, вы правы, - не своим голосом ответила она, попытавшись улыбнуться. Мужчина заметил, как дрожат маленькие ручки. – Прошу простить, что сделала такое нелепое предложение, - она молча поклонилась. – Это была глупая идея. Я пойду спать, спокойной ночи, Дитхард-сан, – по-прежнему не поднимая головы, проговорила она. Голос Кагуи не дрожал, но бывший журналист буквально кожей чувствовал, что девушка на грани. Только гордость не позволяла ей расплакаться и убежать, не разбирая дороги.
- Химе-сама, - Дитхард постарался, чтобы голос его звучал спокойно, уверенно и вместе с тем непреклонно. – Вы сами поймёте, что я прав, если не сейчас, то потом.
- Да, – в ее голосе звучала не свойственная ей безнадежность. – Забудьте об этом разговоре.
Девушка, так и не подняв головы, не сказав больше ни слова, развернулась и поспешила к дому. Всего несколько мгновений - и хрупкая фигура растворилась в таинственных сумерках. Дитхард устало прислонился к стволу дерева. Ох уж эти взрослеющие девушки. Иногда они говорят то, о чём взрослые боятся даже подумать. Кагуя – замечательная девочка и скоро станет восхитительной женщиной, достойной большего, чем старый циничный британец. А Дитхард Рид стерпит. Как обычно.
@темы: Diethard Ried, Kaguya Sumeragi, марафон 2
-
-
12.07.2009 в 22:20Это просто захватывает!
-
-
12.07.2009 в 23:25-
-
13.07.2009 в 00:47спасибо. будем стараться.
-
-
14.07.2009 в 14:43-
-
14.07.2009 в 20:01спасибо
-
-
23.07.2009 в 14:24-
-
23.07.2009 в 20:39спасибо, рада что понравилось.
со времени "любования сакурой"!!! вааах, звучит как из учебника литературы
-
-
23.07.2009 в 21:34Не учебник, а пикчердраму!
-
-
23.07.2009 в 21:54учебник-учебник: читать дальше